вход
Оттягивая неизбежное, слабый и наглый получает возможность троллить сильного.
Известное выражение Черчилля о том, что «демократия – наихудшая форма правления, если не считать всех остальных», принято толковать антонимично: значит, лучшая.
Тем не менее у тоталитарных режимов есть по крайней мере одно очевидное преимущество перед демократиями: решения там принимаются легче, быстрее, тверже, да и выполняются, как правило, с большим тщанием – страх сильнее совести. Бесценная фора в условиях войны – как назревающей, так и идущей.
Об этом сегодня все чаще задумываются израильтяне, глядя, как собственное правительство топчется вокруг Газы: извергает пустые угрозы, сносит пощечины, демонстрирует стране, миру и врагу колебания и разноголосицу внутри его самого, оттягивая решение – очевидное и неизбежное.
Бабло порождает зло
Вот уже семь месяцев ХАМАС ведет с Израилем затяжную «войну на истощение». Нынешняя вспышка насилия из Газы превратила жизнь жителей Юга в ад. Она никак не спровоцирована Израилем. Он платит целиком по чужим счетам.
За арабскую бесхозяйственность, коррумпированность, бессердечность их лидеров в отношении собственного народа и внутрипалестинские разборки.
Нынешний экономический коллапс и бедственное положение населения сектора – целиком результат правления ХАМАСа. Оно и сделало жизнь в Газе невыносимой. Это происходило, хотя постепенно, но произошло достаточно давно.
Почему же чаша терпения переполнилась именно в марте – и отчаявшиеся «мирные жители» сектора отправились на хамасовских автобусах штурмовать израильскую границу?
Потому что глава официальной палестинской администрации Махмуд Аббас именно тогда ввел санкции против властей Газы. Он сократил финансирование сектора наполовину – и 60 тысяч «бюджетников» ХАМАСа оказались без зарплаты или стали получать вдвое меньше.
Это стало страшным, нестерпимым оскорблением национальных чувств хамасовского руководства. Пока бедствовало население сектора, это его не волновало никак. А вот когда затянули пояса ему самому, опоре его власти, – тут не стало никакого терпения, и возмущение израильской оккупацией повело патриотичные массы на штурм границы.
Логично. Пока наши ребята, наши доверенные головорезы, при зарплате, мы еще готовы мириться с этой проклятой оккупацией. Но когда зарплаты нет – никак!
Аббас пообещал вообще прекратить перечислять деньги в Газу, если ХАМАС продолжит упорствовать и не пойдет на его условия. На что ХАМАС заявил, что пусть тот только попробует – они устроят Израилю такое, что никому мало не покажется… Логично?
Ну, по крайней мере понятно, из-за каких святых целей разразилась эта священная война в конце марта.
Чужими руками
ФАТХ, Аббас, его администрация не могут примириться с потерей Газы. Не потому, что так жаждут взять на себя заботу об этой загаженной территории с ее проблемным населением. А потому что существование независимого от них палестинского анклава фактически дезавуирует их статус как единственного полномочного палестинского народа.
Как Аббас может вести переговоры и заключать договоры о создании палестинского государства, если половина его ему не принадлежит?
Повторяемая всеми как мантра формула урегулирования – «Два государства для двух народов», - из которых одно – Израиль, звучит оксюмороном, поскольку палестинских предгосударств уже два (это если не считать Иордании, где 80% населения – палестинцы). Какое государство собирается провозглашать Аббас, когда одно уже не его?
Почему это стало особенно актуально именно сейчас? А приперло. Очередной президент США собирается вот-вот выдвинуть план очередного окончательного урегулирования. Аббас, обиженный позицией нового американского дядюшки по Иерусалиму, беженцами и границам, даже обсуждать с ним ничего не хочет. Но Трамп тоже склонен к обидам, и может спросить бессменного палестинского лидера: «А ты кто такой?» Президент Палестины? А какой из них? А какие у тебя полномочия, такого несговорчивого? Аббас нуждается в укреплении своего положения.
Возвращение Газы под власть его администрации моментально подняло бы его легитимацию и политический вес.
Попытки примирить ХАМАС с ФАТХом при посредничестве арабских стран, прежде всего Египта, предпринимались не раз и идут сейчас. Предыдущий раунд развернулся в начале нынешнего года. Убедившись в своей неспособности наладить жизнь в секторе, хамасовское руководство само предложило Рамалле взять эту грязную работу на себя.
Но Аббас выдвинул условие: его администрация вернется в Газу только после разоружения военных подразделений ХАМАСа. Понятно, что для последнего это условие невыполнимо. Аббас и не ждал, что они согласятся. Однако возвращаться в Газу его чиновникам, когда там властвуют силовые структуры ХАМАСа, бессмысленно – при любом конфликте их побросают с крыш многоэтажек, как в прошлый раз.
Силой разоружить ХАМАС Аббас не в состоянии. Это может сделать только Израиль. Но тот почему-то не хочет рисковать жизнью своих солдат и покоем граждан, чтобы преподнести вторую часть гипотетической Палестины Аббасу. А ХАМАС, помня, во что ему обошлась прошлая война с сионистами, в 2014 году, не рвался развязывать новую.
Ну, не хотят по-доброму идти на войну – надо заставить по-плохому. Вот тогда Аббас и стал завинчивать денежный кран ХАМАСу. Тот, как и ожидалось, в ответ повел своих людей на штурм Израиля – и все наладилось.
Жителям Газы некогда сетовать на произвол и бесхозяйственность хамасовских властей: у них каждую неделю многолюдные похороны шахидов, погибших на границе, израильтяне то и дело в ответ на обстрелы наносят бомбовые удары по базам ХАМАСа и перекрывают КПП, через которые в сектор поступает топливо, продовольствие и материалы, того и гляди война – есть, кого ненавидеть, кроме собственных лидеров.
Подростки зарабатывают по нескольку десятков шекелей за пускание шаров-поджигателей, можно и самим отправится демонстрировать у границы – тоже не бесплатно. В Израиле горят поля и леса. Аббасу остается сидеть и ждать, пока у израильтян кончится терпение – и они опять пойдут громить ХАМАС. Весело!
Спасительный бардак
Лучше всего в этой ситуации ХАМАСу. Он в ней чувствует себя как рыба в воде. Именно такое состояние вяло текущей и постоянно идущей ограниченной как бы войны – смысл и цель его существования.
Можно самому регулировать уровень противостояния, прикручивать и выдвигать фитиль: приводить то больше, то меньше «демонстрантов» на границу, постреливать время от времени ракетами, получать ответные, не очень чувствительные удары по базам – движуха!
Нет нужды заниматься скучной и непривычной работой по обеспечению жизни населения, и при этом у того не возникает вопросов, прежде возникавших: зачем нужна эта обанкротившаяся власть? А вот для противостояния сионистскому врагу!
Конечно, объявленные цели - другие. Глава ХАМАСа в Газе Яхья Сануар даже дал интервью «Едиот ахронот», чтобы их знали и враги. Он не купится ни на какие гуманитарные послабления: можете лишать нас топлива, электричества, продовольствия и лекарств – нам все равно.
Мы не прекратим протестных акций до тех пор, пока не будет полностью снята блокада Газы.
Что это означает? ХАМАС требует снятия контроля с КПП на израильской границе, открытия своих, тоже бесконтрольных, морского порта и аэропорта. Чтобы беспрепятственно провозить оружие, боеприпасы, комплектующие к ракетам, боевиков.
Израиль, понятно, сможет пойти на это, только если сойдет с ума. Ну, не пойдет – так не пойдет, продолжим. Затраты ХАМАС не беспокоят – деньги не его, Иран платит как раз за противостояние Израилю, чем оно больше – тем больше субсидии. Жертвы – не волнуют: чем их больше – тем больше энтузиазм и щедрее плата.
Единственное, о чем тревожится ХАМАС, – то, чего Аббас с надеждой ждет: когда у израильтян кончится терпение – и они начнут точечные ликвидации главарей, а затем – военную операцию.
Поэтому надо дозировать уровень насилия, приближаться к «красной черте», но не переходить ее. Пока это удается, и следует протянуть сложившуюся ситуацию как можно дольше. А дойдет до операции – что ж, это тоже входит в условия игры: кто уцелеет – повоюет. Будет больше жертв и разрушений – и на здоровье.
Проснется мировое сообщество, проникнутся сочувствием братья-арабы, дадут еще денег – на восстановление, лечение, кормление… Родная стихия! Лишь бы не провальная мирная рутина.
В чем в ХАМАСе уверены – что и новая операция, как три предыдущие, - не приведет к его уничтожению и даже падению его власти в Газе. Израиль не станет его ни добивать, ни свергать.
Региональный неликвид
Эта клоака Газа на самом деле никому не нужна. Израиль оккупировать ее не собирается. Египет отказался от нее еще в 1979 году, во время заключения мирного договора, как израильтяне ни навязывали. Она не нужна, по большому счету, даже Аббасу – ему надо лишь, чтобы оттуда убрался ХАМАС, и она считалась его – поднимать это гиблое место его администрация не хочет и не в силах – все опять ляжет на плечи иностранных и международных спонсоров и да – Израиля, его – в первую очередь.
Так что все, в принципе, заинтересованы, чтобы там была какая-то власть. Пусть такой дурной хозяин, как есть, но хоть какой - лишь бы был адрес. Газа – региональный неликвид, от которого все хотят избавиться, и не могут.
На этом очевидном патовом раскладе и базируется не обоснованная, казалось бы, самоуверенность ХАМАСа, придающая ему смелость и возбуждающая аппетиты.
Психология как фактор политики
Есть лишь один момент, который противоречит этой безупречной логике и заставляет ее нарушить.
Существует разница между тем, что можно достичь в результате военной операции, и тем, чего нельзя допустить, удерживаясь от нее, - какими бы ни были рациональные мотивы.
Недопустимо, что террористическое, паразитическое образование диктует свою волю суверенному государству, обладающему к тому же несравнимой с ним военной мощью.
Все очевидные политические аргументы, которые оттягивают разгром ХАМАСа, должны отступить перед этим психологическим. На самом деле это и должно быть политикой.
В Израиле, травмированном «соглашением Осло», в результате которого и возник палестинский анклав под названием Сектор Газа, политикой принято называть другое. Оно обозначило путь к миру как процесс уступок палестинцам, задабривания их и фактически подкупа.
Мировое сообщество до сих пор убеждено, что этот путь единственный, хотя 25 лет отрицательного опыта должно было убедить в обратном. И в самом Израиле, где вот уже почти два десятилетия у власти находится правое правительство, не избавились от рецидивов Осло.
Главное отрицательное последствие заключенных тогда соглашений заключается в том, что они дали надежду палестинскому руководству одолеть Израиль.
Тоже чисто психологический момент, но он стал основой палестинского нарратива и сутью его политической стратегии. Так остается до сих пор. Этим руководствуется и Аббас с его окружением, и тем более – ХАМАС.
Сегодняшняя ситуация вокруг сектора Газа – лишь частное проявление этой стратегии.
Альтернативная доктрина, которая только сейчас начинает формироваться, заключается в том, чтобы лишить врагов Израиля этих надежд. Пока наиболее внятно она сформулирована в концепции главы американского института «Ближневосточный форум» профессора Даниэля Пайпса (по слухам, именно этот институт является экспертной базой для выработки ближневосточной политики администрации Трампа) в его проекте «Победа Израиля».
Суть ее в том, что Израиль должен убедить палестинцев, в том, кто в вековом конфликте является победившей стороной. И во всех решениях исходить из права победителя.
Если проецировать эту теоретическую концепцию на практическую ситуацию с Газой, вопрос должен решаться просто и однозначно: надо лишить ХАМАС его страхового полиса именно потому, что тот убежден, будто таковой у него есть.
Политические поддавки
На практике все происходит иначе. Сам факт ведущихся (хотя и через египетских посредников) переговоров с ХАМАСом является мощным дестабилизирующим фактором, который деморализует израильтян и стимулирует террористов.
Министр обороны Либерман, долгое время избегавший выражать личное мнение, противоречащее позиции премьера и большинства кабинета безопасности, видимо, выйдя из терпения, недели две назад нарушил обет молчания и открыто заявил, что считает переговоры с ХАМАСом бессмысленными и вредными.
Он признался, что игнорировал их, а не препятствовал им только для того, чтобы ни у кого не было оснований обвинять Израиль в несговорчивости и отсутствии стремления уладить конфликт миром.
Но и этот этап уже закончился. Неделю назад на заседании комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне Либерман сказал, что все попытки добиться тишины путем переговоров и гуманитарных послаблений исчерпаны, и нет никаких причин оттягивать неизбежное – беспрецедентно мощный удар по ХАМАСу.
Сторонники достижения тишины с помощью переговоров получили убедительное опровержение своих благих намерений в ночь на субботу. В пятницу, по сообщениям арабских СМИ, было достигнуто соглашение с ХАМАСом о перемирии, и в ту же ночь на Юг Израиля посыпались ракеты.
Обстрел устроил по указанию из Ирана «Исламский джихад».
Террористические структуры могут распасовывать между собой удары по сионистскому врагу сколько угодно. Предыдущий обстрел, 17 октября, в результате которого напомню, был разрушен дом в Беэр-Шеве, приписали некой группировке ФАТХа. Стоит продемонстрировать слабину – тебя достанет, хоть кто, ХАМАСу всегда найдется, кем заслониться.
Военное решение, на котором настаивает Либерман, - нелегкое. Приступить к точечным ликвидациям хамасовских главарей и уничтожению боевиков с воздуха, не подвергая риску наших солдат в наземной операции, как почти хором призывают комментаторы в соцсетях и даже СМИ, не получится.
На той стороне сочтут такие действия переходом «красной черты» и перейдут ее сами, начав массовые ракетные обстрелы Израиля из густонаселенных районов Газы. С воздуха, как бывало уже не раз, погасить это невозможно.
Так что, наземную операцию проводить придется. Во всяком случае, идя на эскалацию, к ней надо быть готовым – и армии, и тылу.
Но альтернатива – сохранение нынешнего положения или капитуляция. Даже экономическую удавку, которую выбрал в качестве альтернативы министр обороны, – закрывать КПП для провоза топлива в Газу в ответ на любую вспышку насилия, не удается набросить. Премьер-министр письменно распорядился открыть КПП Керен Шалом, который глава оборонного ведомства велел закрыть на прошлой неделе. Это не давление, это игра в поддавки.
Гримасы демократии
То есть остается военное решение. Но в руководстве системы безопасности, как и собственно в кабинете безопасности, настаивает на нем, похоже, только один Либерман. В публичных высказываниях все члены кабинета соревнуются друг с другом в угрожающей риторике.
За закрытыми дверьми этого единственного органа, уполномоченного определять вопросы войны и мира, решения принимаются совершенно иные.
Неизбежность военной операции в Газе (или, скажем так, против Газы) настолько очевидна, что отказ от нее можно объяснить только политическими и личными мотивами.
Политики ссылаются на рекомендации армии и спецслужб. Позицию армии олицетворяет начальник Генштаба. Гади Айзенкот уходит в отставку 31 декабря. Стоит ему продержаться (вернее – воздержаться) еще два месяца – и он будет единственным за 30 лет, в каденцию которого не было масштабной военной операции. Должность командующего израильской армии исключительно высоко ценится на гражданке – и в политике, и в бизнесе, особенно международном.
Помешать в послеармейских планах может только клеймо «военного преступника», которое вполне вероятно в случае слишком эффективной и кровопролитной войсковой операции, оно, в частности, чрезвычайно затруднит передвижения по миру и будущие контакты. Объективно Айзенкот должен быть заинтересованным не подвергать себя такому риску в конце каденции.
Не факт, что этот мотив у него есть и он решающий (хотя многие комментаторы и даже политики его упоминают открыто), но совсем сбрасывать его со счетов тоже нельзя.
Свои мотивы есть и членов кабинета. Все они – политики, у всех свои электоральные и карьерные интересы, которые еще и усилены скорыми выборами. Все – соперники друг другу, и это не может не отражаться на их поведении, в том числе по отношению к возможной операции в Газе, которая на выборах станет значащим фактором.
Вряд ли случайно на следующий день после заседания кабинета, где выяснились жестокие разногласия большинства его членов с министром обороны (это было после ракетного обстрела Беэр-Шевы), газета «Исраэль ха-йом», которую считают рупором премьер-министра, вышла с главным заголовком о том, что Либерман настаивает на ударе по Газе ради сбора голосов.
В кавычках и со знаком вопроса, но кто вникает в детали?
Никто не хочет в преддверии выборов давать главе НДИ дополнительные очки, которые, в случае успеха, министру обороны достанутся.
Лидер «Еврейского дома», министр просвещения Нафтали Беннет, считающий вопиющей несправедливостью, что пост главы оборонного ведомства достался не ему, майору запаса спецназа Генштаба, а отставному сержанту, критикует каждый шаг своего более удачливого соперника. В своих интервью и других публичных заявлениях он обвиняет Либермана даже в левизне – именно в его действиях по отношению к Газе, в том числе приписывает ему ведение переговоров с ХАМАСом.
Но на заседаниях кабинета безопасности голосует против предлагаемых министром обороны жестких мер. Последовательное поведение – ничего не скажешь.
Министр транспорта и разведки (чисто израильский оксюморон) Исраэль Кац отстаивает свою идею плавучего острова с портом для Газы, что якобы избавит Израиль от ответственности за депрессивный сектор.
Эта идея, в свое время заблокированная тем же Либерманом, полностью соответствует логике Осло: предоставить ХАМАСу в награду за его непрекращающуюся войну с Израилем в качестве бонуса за насилия именно то, о чем ХАМАС мечтает, дать террористам свой порт, который невозможно будет контролировать, - до такого не додумались даже Перес с Бейлиным.
Практика показывает, что тишины на границе с Газой удавалось достичь (хотя и на ограниченное время) только в результате военных операций. Другого способа нет, и сейчас, когда тишины мы лишены, пришел момент силой достичь очередного периода затишья.
«А что потом? – задают риторический вопрос оппоненты. – ХАМАС все равно останется в Газе или приведем туда Аббаса?»
А что вместо? Оставить ХАМАС в комфортном для него положении непримиримого и неуязвимого борца с Израилем за освобождение родной земли от сионистов? Обеспечить ему авторитет на палестинской улице и приток новых боевиков, тоже стремящихся стать героями? Открыть КПП для провоза более современных ракет и военспецов из Ирана?
Все варианты только хуже. Либерман считает, что момент настал. Но он в кабинете безопасности с этим мнением один. Однако в соответствии со специфической израильской логикой именно его обвиняют со всех сторон в бездействии, трусости, пустых обещаниях. ХАМАС все эти споры в израильском руководстве и поношения в обществе, конечно, внимательно слушает, удовлетворенно потирает руки и продолжает свою беспроигрышную игру.
Это, конечно, гримасы свободного общества, но оно у нас такое. В диктатурах легче воевать. А жить комфортнее все же в демократиях. Единственное, что утешает.
Владимир Бейдер
Известное выражение Черчилля о том, что «демократия – наихудшая форма правления, если не считать всех остальных», принято толковать антонимично: значит, лучшая.
Тем не менее у тоталитарных режимов есть по крайней мере одно очевидное преимущество перед демократиями: решения там принимаются легче, быстрее, тверже, да и выполняются, как правило, с большим тщанием – страх сильнее совести. Бесценная фора в условиях войны – как назревающей, так и идущей.
Об этом сегодня все чаще задумываются израильтяне, глядя, как собственное правительство топчется вокруг Газы: извергает пустые угрозы, сносит пощечины, демонстрирует стране, миру и врагу колебания и разноголосицу внутри его самого, оттягивая решение – очевидное и неизбежное.
Бабло порождает зло
Вот уже семь месяцев ХАМАС ведет с Израилем затяжную «войну на истощение». Нынешняя вспышка насилия из Газы превратила жизнь жителей Юга в ад. Она никак не спровоцирована Израилем. Он платит целиком по чужим счетам.
За арабскую бесхозяйственность, коррумпированность, бессердечность их лидеров в отношении собственного народа и внутрипалестинские разборки.
Нынешний экономический коллапс и бедственное положение населения сектора – целиком результат правления ХАМАСа. Оно и сделало жизнь в Газе невыносимой. Это происходило, хотя постепенно, но произошло достаточно давно.
Почему же чаша терпения переполнилась именно в марте – и отчаявшиеся «мирные жители» сектора отправились на хамасовских автобусах штурмовать израильскую границу?
Потому что глава официальной палестинской администрации Махмуд Аббас именно тогда ввел санкции против властей Газы. Он сократил финансирование сектора наполовину – и 60 тысяч «бюджетников» ХАМАСа оказались без зарплаты или стали получать вдвое меньше.
Это стало страшным, нестерпимым оскорблением национальных чувств хамасовского руководства. Пока бедствовало население сектора, это его не волновало никак. А вот когда затянули пояса ему самому, опоре его власти, – тут не стало никакого терпения, и возмущение израильской оккупацией повело патриотичные массы на штурм границы.
Логично. Пока наши ребята, наши доверенные головорезы, при зарплате, мы еще готовы мириться с этой проклятой оккупацией. Но когда зарплаты нет – никак!
Аббас пообещал вообще прекратить перечислять деньги в Газу, если ХАМАС продолжит упорствовать и не пойдет на его условия. На что ХАМАС заявил, что пусть тот только попробует – они устроят Израилю такое, что никому мало не покажется… Логично?
Ну, по крайней мере понятно, из-за каких святых целей разразилась эта священная война в конце марта.
Чужими руками
ФАТХ, Аббас, его администрация не могут примириться с потерей Газы. Не потому, что так жаждут взять на себя заботу об этой загаженной территории с ее проблемным населением. А потому что существование независимого от них палестинского анклава фактически дезавуирует их статус как единственного полномочного палестинского народа.
Как Аббас может вести переговоры и заключать договоры о создании палестинского государства, если половина его ему не принадлежит?
Повторяемая всеми как мантра формула урегулирования – «Два государства для двух народов», - из которых одно – Израиль, звучит оксюмороном, поскольку палестинских предгосударств уже два (это если не считать Иордании, где 80% населения – палестинцы). Какое государство собирается провозглашать Аббас, когда одно уже не его?
Почему это стало особенно актуально именно сейчас? А приперло. Очередной президент США собирается вот-вот выдвинуть план очередного окончательного урегулирования. Аббас, обиженный позицией нового американского дядюшки по Иерусалиму, беженцами и границам, даже обсуждать с ним ничего не хочет. Но Трамп тоже склонен к обидам, и может спросить бессменного палестинского лидера: «А ты кто такой?» Президент Палестины? А какой из них? А какие у тебя полномочия, такого несговорчивого? Аббас нуждается в укреплении своего положения.
Возвращение Газы под власть его администрации моментально подняло бы его легитимацию и политический вес.
Попытки примирить ХАМАС с ФАТХом при посредничестве арабских стран, прежде всего Египта, предпринимались не раз и идут сейчас. Предыдущий раунд развернулся в начале нынешнего года. Убедившись в своей неспособности наладить жизнь в секторе, хамасовское руководство само предложило Рамалле взять эту грязную работу на себя.
Но Аббас выдвинул условие: его администрация вернется в Газу только после разоружения военных подразделений ХАМАСа. Понятно, что для последнего это условие невыполнимо. Аббас и не ждал, что они согласятся. Однако возвращаться в Газу его чиновникам, когда там властвуют силовые структуры ХАМАСа, бессмысленно – при любом конфликте их побросают с крыш многоэтажек, как в прошлый раз.
Силой разоружить ХАМАС Аббас не в состоянии. Это может сделать только Израиль. Но тот почему-то не хочет рисковать жизнью своих солдат и покоем граждан, чтобы преподнести вторую часть гипотетической Палестины Аббасу. А ХАМАС, помня, во что ему обошлась прошлая война с сионистами, в 2014 году, не рвался развязывать новую.
Ну, не хотят по-доброму идти на войну – надо заставить по-плохому. Вот тогда Аббас и стал завинчивать денежный кран ХАМАСу. Тот, как и ожидалось, в ответ повел своих людей на штурм Израиля – и все наладилось.
Жителям Газы некогда сетовать на произвол и бесхозяйственность хамасовских властей: у них каждую неделю многолюдные похороны шахидов, погибших на границе, израильтяне то и дело в ответ на обстрелы наносят бомбовые удары по базам ХАМАСа и перекрывают КПП, через которые в сектор поступает топливо, продовольствие и материалы, того и гляди война – есть, кого ненавидеть, кроме собственных лидеров.
Подростки зарабатывают по нескольку десятков шекелей за пускание шаров-поджигателей, можно и самим отправится демонстрировать у границы – тоже не бесплатно. В Израиле горят поля и леса. Аббасу остается сидеть и ждать, пока у израильтян кончится терпение – и они опять пойдут громить ХАМАС. Весело!
Спасительный бардак
Лучше всего в этой ситуации ХАМАСу. Он в ней чувствует себя как рыба в воде. Именно такое состояние вяло текущей и постоянно идущей ограниченной как бы войны – смысл и цель его существования.
Можно самому регулировать уровень противостояния, прикручивать и выдвигать фитиль: приводить то больше, то меньше «демонстрантов» на границу, постреливать время от времени ракетами, получать ответные, не очень чувствительные удары по базам – движуха!
Нет нужды заниматься скучной и непривычной работой по обеспечению жизни населения, и при этом у того не возникает вопросов, прежде возникавших: зачем нужна эта обанкротившаяся власть? А вот для противостояния сионистскому врагу!
Конечно, объявленные цели - другие. Глава ХАМАСа в Газе Яхья Сануар даже дал интервью «Едиот ахронот», чтобы их знали и враги. Он не купится ни на какие гуманитарные послабления: можете лишать нас топлива, электричества, продовольствия и лекарств – нам все равно.
Мы не прекратим протестных акций до тех пор, пока не будет полностью снята блокада Газы.
Что это означает? ХАМАС требует снятия контроля с КПП на израильской границе, открытия своих, тоже бесконтрольных, морского порта и аэропорта. Чтобы беспрепятственно провозить оружие, боеприпасы, комплектующие к ракетам, боевиков.
Израиль, понятно, сможет пойти на это, только если сойдет с ума. Ну, не пойдет – так не пойдет, продолжим. Затраты ХАМАС не беспокоят – деньги не его, Иран платит как раз за противостояние Израилю, чем оно больше – тем больше субсидии. Жертвы – не волнуют: чем их больше – тем больше энтузиазм и щедрее плата.
Единственное, о чем тревожится ХАМАС, – то, чего Аббас с надеждой ждет: когда у израильтян кончится терпение – и они начнут точечные ликвидации главарей, а затем – военную операцию.
Поэтому надо дозировать уровень насилия, приближаться к «красной черте», но не переходить ее. Пока это удается, и следует протянуть сложившуюся ситуацию как можно дольше. А дойдет до операции – что ж, это тоже входит в условия игры: кто уцелеет – повоюет. Будет больше жертв и разрушений – и на здоровье.
Проснется мировое сообщество, проникнутся сочувствием братья-арабы, дадут еще денег – на восстановление, лечение, кормление… Родная стихия! Лишь бы не провальная мирная рутина.
В чем в ХАМАСе уверены – что и новая операция, как три предыдущие, - не приведет к его уничтожению и даже падению его власти в Газе. Израиль не станет его ни добивать, ни свергать.
Региональный неликвид
Эта клоака Газа на самом деле никому не нужна. Израиль оккупировать ее не собирается. Египет отказался от нее еще в 1979 году, во время заключения мирного договора, как израильтяне ни навязывали. Она не нужна, по большому счету, даже Аббасу – ему надо лишь, чтобы оттуда убрался ХАМАС, и она считалась его – поднимать это гиблое место его администрация не хочет и не в силах – все опять ляжет на плечи иностранных и международных спонсоров и да – Израиля, его – в первую очередь.
Так что все, в принципе, заинтересованы, чтобы там была какая-то власть. Пусть такой дурной хозяин, как есть, но хоть какой - лишь бы был адрес. Газа – региональный неликвид, от которого все хотят избавиться, и не могут.
На этом очевидном патовом раскладе и базируется не обоснованная, казалось бы, самоуверенность ХАМАСа, придающая ему смелость и возбуждающая аппетиты.
Психология как фактор политики
Есть лишь один момент, который противоречит этой безупречной логике и заставляет ее нарушить.
Существует разница между тем, что можно достичь в результате военной операции, и тем, чего нельзя допустить, удерживаясь от нее, - какими бы ни были рациональные мотивы.
Недопустимо, что террористическое, паразитическое образование диктует свою волю суверенному государству, обладающему к тому же несравнимой с ним военной мощью.
Все очевидные политические аргументы, которые оттягивают разгром ХАМАСа, должны отступить перед этим психологическим. На самом деле это и должно быть политикой.
В Израиле, травмированном «соглашением Осло», в результате которого и возник палестинский анклав под названием Сектор Газа, политикой принято называть другое. Оно обозначило путь к миру как процесс уступок палестинцам, задабривания их и фактически подкупа.
Мировое сообщество до сих пор убеждено, что этот путь единственный, хотя 25 лет отрицательного опыта должно было убедить в обратном. И в самом Израиле, где вот уже почти два десятилетия у власти находится правое правительство, не избавились от рецидивов Осло.
Главное отрицательное последствие заключенных тогда соглашений заключается в том, что они дали надежду палестинскому руководству одолеть Израиль.
Тоже чисто психологический момент, но он стал основой палестинского нарратива и сутью его политической стратегии. Так остается до сих пор. Этим руководствуется и Аббас с его окружением, и тем более – ХАМАС.
Сегодняшняя ситуация вокруг сектора Газа – лишь частное проявление этой стратегии.
Альтернативная доктрина, которая только сейчас начинает формироваться, заключается в том, чтобы лишить врагов Израиля этих надежд. Пока наиболее внятно она сформулирована в концепции главы американского института «Ближневосточный форум» профессора Даниэля Пайпса (по слухам, именно этот институт является экспертной базой для выработки ближневосточной политики администрации Трампа) в его проекте «Победа Израиля».
Суть ее в том, что Израиль должен убедить палестинцев, в том, кто в вековом конфликте является победившей стороной. И во всех решениях исходить из права победителя.
Если проецировать эту теоретическую концепцию на практическую ситуацию с Газой, вопрос должен решаться просто и однозначно: надо лишить ХАМАС его страхового полиса именно потому, что тот убежден, будто таковой у него есть.
Политические поддавки
На практике все происходит иначе. Сам факт ведущихся (хотя и через египетских посредников) переговоров с ХАМАСом является мощным дестабилизирующим фактором, который деморализует израильтян и стимулирует террористов.
Министр обороны Либерман, долгое время избегавший выражать личное мнение, противоречащее позиции премьера и большинства кабинета безопасности, видимо, выйдя из терпения, недели две назад нарушил обет молчания и открыто заявил, что считает переговоры с ХАМАСом бессмысленными и вредными.
Он признался, что игнорировал их, а не препятствовал им только для того, чтобы ни у кого не было оснований обвинять Израиль в несговорчивости и отсутствии стремления уладить конфликт миром.
Но и этот этап уже закончился. Неделю назад на заседании комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне Либерман сказал, что все попытки добиться тишины путем переговоров и гуманитарных послаблений исчерпаны, и нет никаких причин оттягивать неизбежное – беспрецедентно мощный удар по ХАМАСу.
Сторонники достижения тишины с помощью переговоров получили убедительное опровержение своих благих намерений в ночь на субботу. В пятницу, по сообщениям арабских СМИ, было достигнуто соглашение с ХАМАСом о перемирии, и в ту же ночь на Юг Израиля посыпались ракеты.
Обстрел устроил по указанию из Ирана «Исламский джихад».
Террористические структуры могут распасовывать между собой удары по сионистскому врагу сколько угодно. Предыдущий обстрел, 17 октября, в результате которого напомню, был разрушен дом в Беэр-Шеве, приписали некой группировке ФАТХа. Стоит продемонстрировать слабину – тебя достанет, хоть кто, ХАМАСу всегда найдется, кем заслониться.
Военное решение, на котором настаивает Либерман, - нелегкое. Приступить к точечным ликвидациям хамасовских главарей и уничтожению боевиков с воздуха, не подвергая риску наших солдат в наземной операции, как почти хором призывают комментаторы в соцсетях и даже СМИ, не получится.
На той стороне сочтут такие действия переходом «красной черты» и перейдут ее сами, начав массовые ракетные обстрелы Израиля из густонаселенных районов Газы. С воздуха, как бывало уже не раз, погасить это невозможно.
Так что, наземную операцию проводить придется. Во всяком случае, идя на эскалацию, к ней надо быть готовым – и армии, и тылу.
Но альтернатива – сохранение нынешнего положения или капитуляция. Даже экономическую удавку, которую выбрал в качестве альтернативы министр обороны, – закрывать КПП для провоза топлива в Газу в ответ на любую вспышку насилия, не удается набросить. Премьер-министр письменно распорядился открыть КПП Керен Шалом, который глава оборонного ведомства велел закрыть на прошлой неделе. Это не давление, это игра в поддавки.
Гримасы демократии
То есть остается военное решение. Но в руководстве системы безопасности, как и собственно в кабинете безопасности, настаивает на нем, похоже, только один Либерман. В публичных высказываниях все члены кабинета соревнуются друг с другом в угрожающей риторике.
За закрытыми дверьми этого единственного органа, уполномоченного определять вопросы войны и мира, решения принимаются совершенно иные.
Неизбежность военной операции в Газе (или, скажем так, против Газы) настолько очевидна, что отказ от нее можно объяснить только политическими и личными мотивами.
Политики ссылаются на рекомендации армии и спецслужб. Позицию армии олицетворяет начальник Генштаба. Гади Айзенкот уходит в отставку 31 декабря. Стоит ему продержаться (вернее – воздержаться) еще два месяца – и он будет единственным за 30 лет, в каденцию которого не было масштабной военной операции. Должность командующего израильской армии исключительно высоко ценится на гражданке – и в политике, и в бизнесе, особенно международном.
Помешать в послеармейских планах может только клеймо «военного преступника», которое вполне вероятно в случае слишком эффективной и кровопролитной войсковой операции, оно, в частности, чрезвычайно затруднит передвижения по миру и будущие контакты. Объективно Айзенкот должен быть заинтересованным не подвергать себя такому риску в конце каденции.
Не факт, что этот мотив у него есть и он решающий (хотя многие комментаторы и даже политики его упоминают открыто), но совсем сбрасывать его со счетов тоже нельзя.
Свои мотивы есть и членов кабинета. Все они – политики, у всех свои электоральные и карьерные интересы, которые еще и усилены скорыми выборами. Все – соперники друг другу, и это не может не отражаться на их поведении, в том числе по отношению к возможной операции в Газе, которая на выборах станет значащим фактором.
Вряд ли случайно на следующий день после заседания кабинета, где выяснились жестокие разногласия большинства его членов с министром обороны (это было после ракетного обстрела Беэр-Шевы), газета «Исраэль ха-йом», которую считают рупором премьер-министра, вышла с главным заголовком о том, что Либерман настаивает на ударе по Газе ради сбора голосов.
В кавычках и со знаком вопроса, но кто вникает в детали?
Никто не хочет в преддверии выборов давать главе НДИ дополнительные очки, которые, в случае успеха, министру обороны достанутся.
Лидер «Еврейского дома», министр просвещения Нафтали Беннет, считающий вопиющей несправедливостью, что пост главы оборонного ведомства достался не ему, майору запаса спецназа Генштаба, а отставному сержанту, критикует каждый шаг своего более удачливого соперника. В своих интервью и других публичных заявлениях он обвиняет Либермана даже в левизне – именно в его действиях по отношению к Газе, в том числе приписывает ему ведение переговоров с ХАМАСом.
Но на заседаниях кабинета безопасности голосует против предлагаемых министром обороны жестких мер. Последовательное поведение – ничего не скажешь.
Министр транспорта и разведки (чисто израильский оксюморон) Исраэль Кац отстаивает свою идею плавучего острова с портом для Газы, что якобы избавит Израиль от ответственности за депрессивный сектор.
Эта идея, в свое время заблокированная тем же Либерманом, полностью соответствует логике Осло: предоставить ХАМАСу в награду за его непрекращающуюся войну с Израилем в качестве бонуса за насилия именно то, о чем ХАМАС мечтает, дать террористам свой порт, который невозможно будет контролировать, - до такого не додумались даже Перес с Бейлиным.
Практика показывает, что тишины на границе с Газой удавалось достичь (хотя и на ограниченное время) только в результате военных операций. Другого способа нет, и сейчас, когда тишины мы лишены, пришел момент силой достичь очередного периода затишья.
«А что потом? – задают риторический вопрос оппоненты. – ХАМАС все равно останется в Газе или приведем туда Аббаса?»
А что вместо? Оставить ХАМАС в комфортном для него положении непримиримого и неуязвимого борца с Израилем за освобождение родной земли от сионистов? Обеспечить ему авторитет на палестинской улице и приток новых боевиков, тоже стремящихся стать героями? Открыть КПП для провоза более современных ракет и военспецов из Ирана?
Все варианты только хуже. Либерман считает, что момент настал. Но он в кабинете безопасности с этим мнением один. Однако в соответствии со специфической израильской логикой именно его обвиняют со всех сторон в бездействии, трусости, пустых обещаниях. ХАМАС все эти споры в израильском руководстве и поношения в обществе, конечно, внимательно слушает, удовлетворенно потирает руки и продолжает свою беспроигрышную игру.
Это, конечно, гримасы свободного общества, но оно у нас такое. В диктатурах легче воевать. А жить комфортнее все же в демократиях. Единственное, что утешает.
Владимир Бейдер
2