вход
Закон о призыве йешиботников призовет не их в армию, а нас на досрочные выборы. Почему локальная проблема стала вечной тикающей бомбой израильской политики и общества?
Наследие Старика
Общеизвестный факт, что первым государственным деятелем, освободившим учащихся йешив от обязательной военной службы, был Бен- Гурион. Подробности событий менее известны.
За 4 дня до провозглашения государства, в разгар первого этапа Войны за независимость, Бен-Гурион сообщил военному совету о своем решении освободить всех учащихся йешив от военной обязанности.
Всех, в 1948 насчитывалось менее 400 человек. Главы йешив приводили тогда два аргумента в пользу освобождения от службы, которые и озвучил Бен-Гурион военному совету. Во-первых, йешивы придется закрыть.
Во-вторых, что отметил Старик как главное, даже в других странах учащихся йешив не призывают в армию. Здесь главы йешив явно лукавили, но в любом случае ни о каких «воинах Торы» - термин, которым сегодня прикрывают религиозные авторитеты десятки тысяч уклонистов, - речь тогда не шла.
400 солдат для ЦАХАЛа образца 1948 года были огромной потерей, но решение Бен-Гуриона не оспаривали. Однако ошибочно думать, что проблема уклонения ортодоксов от службы впервые всплыла в конце 90-х годов, когда начала работать комиссия, под председательством верховного судьи Цви Таля.
Результатом ее работы стал так называемый закон Таля, просуществовавший 10 лет. История вопроса написана результатами работы шести(!) комиссий. В разные времена, этой проблемой занимались действующие и отставные генералы, авторитетные раввины, академики, депутаты, главы спецслужб, министры и верховные судьи.
Но динамика роста доли йешиботников в группах призывного возраста не оставляла сомнений в том, что ситуация рано или поздно взорвется.
Проблема отсрочки или отсрочка проблемы?
В 1974 году только 2,4 % призывников получили освобождение от службы для обучения в йешивах. В 1999-м таковых уже было 30414 человек, в 2005-м – 41450, еще через пять лет - 62700 йешиботников носили в кармане отсрочку (по сути, это и есть освобождение) от военной службы.
Нельзя сказать, что законодатель полностью игнорировал проблему. Закон о военной службе наделяет министра обороны правом предоставлять учащимся йешив отсрочку военной службы сроком на один год.
Потом ее можно ежегодно продлевать до достижения потенциальным мудрецом Торы непризывного возраста. Но закон ограничивает количество таких отсрочников до 300 человек в год.
Как вы понимаете, ничего общего с действительностью эта цифра не имеет. Поэтому из года в год министры обороны превышали свои полномочия и разрешали тысячам йешиботников уклоняться от службы.
Все это проходило с молчаливого согласия общества вплоть до 1998 года. Тогда впервые проблемой серьезно занялся Верховный суд. Уже существовали основные законы государства, которые, по сути, являются нашей конституцией, и молчаливое согласие правительства на уклонение ортодоксов от военной службы впервые назвали дискриминацией по отношению к тем, кто призывается в армию.
Суд запретил министру обороны подписывать поголовное освобождение ортодоксам. С 1998 года тема мобилизации ортодоксов – это разменная монета при формировании всех без исключения коалиций.
Двадцать лет это – тикающая бомба под политическим балансом и общественным согласием.
Патовая ситуация. Политики не могут прийти к компромиссу с религиозными лидерами, а Верховный суд не готов принимать законодательную инициативу, которая противоречит конституции.
Позиция ультра ортодоксальных авторитетов остается неизменной. Она была заявлена еще в самом начале, при первой попытке урегулирования вопроса, в разгар работы комиссии Таля.
Шесть членов Совета мудрецов Торы опубликовали следующее заявление:
«Ни в коем случае мы не примем ни единого изменения в существующей ситуации. Мы не позволим посторонним вмешиваться в мир Торы. Их цель – отторгнуть учеников. Нас не запугать угрозами, мы не должны принимать условия тех, кому чужды заветы Создателя…»
Ради чего на самом деле
Бытует мнение, что на этот конфликт давно пора махнуть рукой. В конце концов, какой толк от ортодоксов в армии?
Большой! И не только в армии.
Отрицательные эмоции, которые вызывают ультра ортодоксальные подростки, весело отплясывающие вокруг горящего чучела, обличенного в военную форму, в то время, как центральные телеканалы сообщают имена погибших израильских солдат, это, на самом деле, лишь верхушка айсберга.
ЦАХАЛ – это не просто 2-3 года жизни для каждого израильтянина. Это образующая составляющая общества. С него начинается Страна.
Ультра ортодоксы, которые, вопреки всему все же призываются в армию, там не лишние. Навыки, приобретенные при толковании Талмуда, оказываются чрезвычайно полезными в разведке, аналитических и технологических подразделениях.
Бывшие йешиботники прекрасно служат в ВВС и десанте. Но самое главное: большинство ультра ортодоксов, прошедших армию, становятся интегральной частью рынка труда. Это расширяет смысл борьбы за всеобщий призыв далеко за рамки эмоций.
Религиозная молодежь давно посматривает в сторону цивилизации из окон йешив. Они готовы к переменам. Это и пугает их верховное духовенство. Они боятся потерять свою «армию». Ту самую, которую реально считают альтернативой настоящей. Они пойдут до конца ради сохранения своей «армии», она – основа их благополучия, их власти, незыблемости и замкнутости их паствы.
Тем более что «пойти до конца» означает всего-то очередную политическую интригу.
Как должно быть на самом деле
В сентябре 2017-го Верховный суд поднял предупредительный флажок. Инициатива комиссии Шакед (пятой по счету) неконституционна. Ортодоксы не призываются, светское население дискриминировано, армия теряет статус народной. Никого, кроме ортодоксов, сложившаяся ситуация не удовлетворяет.
Правительство получило ровно год на исправление положения. Если до сентября 2018 года вопрос не будет урегулирован на законодательном уровне, призыв ортодоксов будет проводиться в соответствии с законом о военной службе. А это, напоминаю, – квота в 300 самых талантливых йешиботников в год. Остальные – на усмотрение армии.
Время поджимает, сентябрь совсем скоро. В безвыходной, казалось бы, ситуации министр обороны бросает правительству спасательный круг – программу армейской комиссии по призыву ортодоксов.
Однозначно лучшую программу из всех, которые когда-либо предлагались. На основе этой программы на стол правительства лег законопроект. В первом чтении за него проголосовало большинство депутатов, благодаря поддержке из оппозиции – партии «Еш Атид». Яир Лапид заявил, что не может выступить против закона, который является отражением его инициативы 2014 года. Хотя новый закон существенно отличается от предложения четырехлетней давности.
Во-первых, он не предусматривает уголовную ответственность дезертиров, которая, как выяснилось, не может быть реализована физически, и лишь усугубляет ситуацию. Вместо этого предлагаются экономические санкции против йешив, если те не будут выполнять нормативы по призыву ортодоксов. Такой язык общения гораздо более понятен духовным лидерам всех ортодоксальных общин.
Во-вторых, новый закон предполагает поэтапный призыв ортодоксов до 2027 года в соответствии с возможностями армии принимать в свои ряды не совсем привычных новобранцев.
В-третьих, полномочия министра обороны сохраняются за ним при любом развитии реализации программы. Это гарантирует полноценный контроль министра над ситуацией, но и возлагает на него полную ответственность за результаты.
В-четвертых, программа предусматривает запасной выход на случай, если план по призыву ортодоксов будет выполняться менее чем на 85%. В таком случае через три года вмешательства Верховного суда не понадобится - закон просто будет отменен, и больше никаких массовых отсрочек.
Это, если угодно, главный стимул для глав йешив соблюдать правила игры. Потому что любая альтернатива будет менее приемлема для ортодоксов.
Есть еще одно отличие нового законопроекта. Оно не заложено в нем самом, оно – в политической ситуации, в рамках которой ему предстоит либо кануть в Лету, либо стать полноценным законом.
Все понимают, что альтернативного предложения до сентября не будет. Правительство попросило Верховный суд предоставить дополнительную отсрочку до апреля следующего года для реализации законодательной инициативы. Верховный суд, вопреки ожиданиям, был крайне категоричен. Три месяца!
Это срок, который, по справедливому мнению судей, достаточен для формулировки решения. Я с ними согласен. Есть программа, будьте любезны – голосуйте. Если угодно, это своеобразное напоминание Верховного суда о том, что в нем заседают не куклы, а кукловоды.
Они «отфутболили» мяч обратно, на половину поля правительства. Просто сочли неприличным ожидать заведомо известного решения еще три месяца.
Либерман не согласится на существенные коррективы законопроекта. Статус министра обороны предполагает гораздо больший уровень ответственности, нежели у рядового депутата или даже главы партии.
А мобилизация ортодоксов – это, как мы уже поняли, нечто гораздо более важное, чем работа магазинов по субботам и плановые ремонты железных дорог. Эта борьба не за эмоции.
Она – за общее право называть Израиль нашей Страной. Пока не поздно.
Как будет на самом деле
С выборами или без, но новый закон о призыве станет поводом для передела власти. В этой связи, естественно, наибольший интерес вызывают блок «Яадут а-Тора» и партия ШАС. И хотя сегодня они выступают единым фронтом против инициативы, выражая мнение своих духовных лидеров, я совершенно не уверен, что это единство сохранится и в дальнейшем.
Опросы не сулят партии ШАС больших успехов на следующих выборах. Велика вероятность того, что они вообще окажутся за бортом Кнессета.
Если учесть и то, что основная масса традиционных избирателей ШАС все- таки служит в армии, то анти-коалиционная позиция в связи с инициативой призыва ортодоксов может оказаться популярной лишь в глазах духовных лидеров.
Тут надо полагаться на политическое чутье Арье Дери и его позиции в партии. На политическое самоубийство он не пойдет, но и перечить мудрецам Торы не станет.
Лидеры партий ашкеназских ультра ортодоксов, входящих в блок «Яадут а-Тора», Моше Гафни и Яаков Лицман, не торопят события. Оба проголосовали против законопроекта в первом чтении только после того, как окончательно убедились, что абсолютное большинство депутатов поддержит инициативу. Им тоже не хочется досрочных выборов. По разным причинам.
Гафни занимает пост главы финансовой комиссии Кнессета. Выше этого его политические амбиции не поднимаются. Но политическая ситуация может вышвырнуть его и в оппозицию. В душе он понимает, что сегодняшняя ситуация с призывом ультра ортодоксов не просуществует и года, поэтому он будет искать креативный повод для того, чтобы остаться в коалиции.
Но не ценой призыва йешиботников. К такому его духовные наставники еще не готовы. Многое, несмотря на внутренние разногласия между его духовными лидерами – литваками, и мудрецами, интересы которых представляет Лицман, - хасидами, будет зависеть от позиции Лицмана. Только вместе они сила.
Но тот в своем выборе еще менее свободен. На него оказывается двойное давление. Как ставленник хасидских адморов, он не вправе ослушаться их решения, а оно касательно призыва йешиботников - непоколебимо. Да и в вопросах, где ему предоставлялась определенная свобода действий, он прослыл «слабаком».
Например, в борьбе за отмену ремонтных работ на железной дороге по субботам. Еще одно послабление светскому «нажиму» может стоить ему политической карьеры. Хасиды праймериз не проводят, просто сменят его, несмотря на политический опыт и популярность. Партийный электорат останется при них.
Важный вопрос – как поведет себя Яир Лапид на следующем голосовании по закону Либермана. Ведь выбор может быть между роспуском Кнессета с досрочными выборами и равномерным распределением гражданских обязанностей, за которое он рьяно выступает.
Похоже, мы все-таки идем на выборы. Но, на этот раз, зная ради чего, и понимая, как дорого придется платить за псевдо-стабильную политическую ситуацию.
Алекс Гольцекер, военный обозреватель
Наследие Старика
Общеизвестный факт, что первым государственным деятелем, освободившим учащихся йешив от обязательной военной службы, был Бен- Гурион. Подробности событий менее известны.
За 4 дня до провозглашения государства, в разгар первого этапа Войны за независимость, Бен-Гурион сообщил военному совету о своем решении освободить всех учащихся йешив от военной обязанности.
Всех, в 1948 насчитывалось менее 400 человек. Главы йешив приводили тогда два аргумента в пользу освобождения от службы, которые и озвучил Бен-Гурион военному совету. Во-первых, йешивы придется закрыть.
Во-вторых, что отметил Старик как главное, даже в других странах учащихся йешив не призывают в армию. Здесь главы йешив явно лукавили, но в любом случае ни о каких «воинах Торы» - термин, которым сегодня прикрывают религиозные авторитеты десятки тысяч уклонистов, - речь тогда не шла.
400 солдат для ЦАХАЛа образца 1948 года были огромной потерей, но решение Бен-Гуриона не оспаривали. Однако ошибочно думать, что проблема уклонения ортодоксов от службы впервые всплыла в конце 90-х годов, когда начала работать комиссия, под председательством верховного судьи Цви Таля.
Результатом ее работы стал так называемый закон Таля, просуществовавший 10 лет. История вопроса написана результатами работы шести(!) комиссий. В разные времена, этой проблемой занимались действующие и отставные генералы, авторитетные раввины, академики, депутаты, главы спецслужб, министры и верховные судьи.
Но динамика роста доли йешиботников в группах призывного возраста не оставляла сомнений в том, что ситуация рано или поздно взорвется.
Проблема отсрочки или отсрочка проблемы?
В 1974 году только 2,4 % призывников получили освобождение от службы для обучения в йешивах. В 1999-м таковых уже было 30414 человек, в 2005-м – 41450, еще через пять лет - 62700 йешиботников носили в кармане отсрочку (по сути, это и есть освобождение) от военной службы.
Нельзя сказать, что законодатель полностью игнорировал проблему. Закон о военной службе наделяет министра обороны правом предоставлять учащимся йешив отсрочку военной службы сроком на один год.
Потом ее можно ежегодно продлевать до достижения потенциальным мудрецом Торы непризывного возраста. Но закон ограничивает количество таких отсрочников до 300 человек в год.
Как вы понимаете, ничего общего с действительностью эта цифра не имеет. Поэтому из года в год министры обороны превышали свои полномочия и разрешали тысячам йешиботников уклоняться от службы.
Все это проходило с молчаливого согласия общества вплоть до 1998 года. Тогда впервые проблемой серьезно занялся Верховный суд. Уже существовали основные законы государства, которые, по сути, являются нашей конституцией, и молчаливое согласие правительства на уклонение ортодоксов от военной службы впервые назвали дискриминацией по отношению к тем, кто призывается в армию.
Суд запретил министру обороны подписывать поголовное освобождение ортодоксам. С 1998 года тема мобилизации ортодоксов – это разменная монета при формировании всех без исключения коалиций.
Двадцать лет это – тикающая бомба под политическим балансом и общественным согласием.
Патовая ситуация. Политики не могут прийти к компромиссу с религиозными лидерами, а Верховный суд не готов принимать законодательную инициативу, которая противоречит конституции.
Позиция ультра ортодоксальных авторитетов остается неизменной. Она была заявлена еще в самом начале, при первой попытке урегулирования вопроса, в разгар работы комиссии Таля.
Шесть членов Совета мудрецов Торы опубликовали следующее заявление:
«Ни в коем случае мы не примем ни единого изменения в существующей ситуации. Мы не позволим посторонним вмешиваться в мир Торы. Их цель – отторгнуть учеников. Нас не запугать угрозами, мы не должны принимать условия тех, кому чужды заветы Создателя…»
Ради чего на самом деле
Бытует мнение, что на этот конфликт давно пора махнуть рукой. В конце концов, какой толк от ортодоксов в армии?
Большой! И не только в армии.
Отрицательные эмоции, которые вызывают ультра ортодоксальные подростки, весело отплясывающие вокруг горящего чучела, обличенного в военную форму, в то время, как центральные телеканалы сообщают имена погибших израильских солдат, это, на самом деле, лишь верхушка айсберга.
ЦАХАЛ – это не просто 2-3 года жизни для каждого израильтянина. Это образующая составляющая общества. С него начинается Страна.
Ультра ортодоксы, которые, вопреки всему все же призываются в армию, там не лишние. Навыки, приобретенные при толковании Талмуда, оказываются чрезвычайно полезными в разведке, аналитических и технологических подразделениях.
Бывшие йешиботники прекрасно служат в ВВС и десанте. Но самое главное: большинство ультра ортодоксов, прошедших армию, становятся интегральной частью рынка труда. Это расширяет смысл борьбы за всеобщий призыв далеко за рамки эмоций.
Религиозная молодежь давно посматривает в сторону цивилизации из окон йешив. Они готовы к переменам. Это и пугает их верховное духовенство. Они боятся потерять свою «армию». Ту самую, которую реально считают альтернативой настоящей. Они пойдут до конца ради сохранения своей «армии», она – основа их благополучия, их власти, незыблемости и замкнутости их паствы.
Тем более что «пойти до конца» означает всего-то очередную политическую интригу.
Как должно быть на самом деле
В сентябре 2017-го Верховный суд поднял предупредительный флажок. Инициатива комиссии Шакед (пятой по счету) неконституционна. Ортодоксы не призываются, светское население дискриминировано, армия теряет статус народной. Никого, кроме ортодоксов, сложившаяся ситуация не удовлетворяет.
Правительство получило ровно год на исправление положения. Если до сентября 2018 года вопрос не будет урегулирован на законодательном уровне, призыв ортодоксов будет проводиться в соответствии с законом о военной службе. А это, напоминаю, – квота в 300 самых талантливых йешиботников в год. Остальные – на усмотрение армии.
Время поджимает, сентябрь совсем скоро. В безвыходной, казалось бы, ситуации министр обороны бросает правительству спасательный круг – программу армейской комиссии по призыву ортодоксов.
Однозначно лучшую программу из всех, которые когда-либо предлагались. На основе этой программы на стол правительства лег законопроект. В первом чтении за него проголосовало большинство депутатов, благодаря поддержке из оппозиции – партии «Еш Атид». Яир Лапид заявил, что не может выступить против закона, который является отражением его инициативы 2014 года. Хотя новый закон существенно отличается от предложения четырехлетней давности.
Во-первых, он не предусматривает уголовную ответственность дезертиров, которая, как выяснилось, не может быть реализована физически, и лишь усугубляет ситуацию. Вместо этого предлагаются экономические санкции против йешив, если те не будут выполнять нормативы по призыву ортодоксов. Такой язык общения гораздо более понятен духовным лидерам всех ортодоксальных общин.
Во-вторых, новый закон предполагает поэтапный призыв ортодоксов до 2027 года в соответствии с возможностями армии принимать в свои ряды не совсем привычных новобранцев.
В-третьих, полномочия министра обороны сохраняются за ним при любом развитии реализации программы. Это гарантирует полноценный контроль министра над ситуацией, но и возлагает на него полную ответственность за результаты.
В-четвертых, программа предусматривает запасной выход на случай, если план по призыву ортодоксов будет выполняться менее чем на 85%. В таком случае через три года вмешательства Верховного суда не понадобится - закон просто будет отменен, и больше никаких массовых отсрочек.
Это, если угодно, главный стимул для глав йешив соблюдать правила игры. Потому что любая альтернатива будет менее приемлема для ортодоксов.
Есть еще одно отличие нового законопроекта. Оно не заложено в нем самом, оно – в политической ситуации, в рамках которой ему предстоит либо кануть в Лету, либо стать полноценным законом.
Все понимают, что альтернативного предложения до сентября не будет. Правительство попросило Верховный суд предоставить дополнительную отсрочку до апреля следующего года для реализации законодательной инициативы. Верховный суд, вопреки ожиданиям, был крайне категоричен. Три месяца!
Это срок, который, по справедливому мнению судей, достаточен для формулировки решения. Я с ними согласен. Есть программа, будьте любезны – голосуйте. Если угодно, это своеобразное напоминание Верховного суда о том, что в нем заседают не куклы, а кукловоды.
Они «отфутболили» мяч обратно, на половину поля правительства. Просто сочли неприличным ожидать заведомо известного решения еще три месяца.
Либерман не согласится на существенные коррективы законопроекта. Статус министра обороны предполагает гораздо больший уровень ответственности, нежели у рядового депутата или даже главы партии.
А мобилизация ортодоксов – это, как мы уже поняли, нечто гораздо более важное, чем работа магазинов по субботам и плановые ремонты железных дорог. Эта борьба не за эмоции.
Она – за общее право называть Израиль нашей Страной. Пока не поздно.
Как будет на самом деле
С выборами или без, но новый закон о призыве станет поводом для передела власти. В этой связи, естественно, наибольший интерес вызывают блок «Яадут а-Тора» и партия ШАС. И хотя сегодня они выступают единым фронтом против инициативы, выражая мнение своих духовных лидеров, я совершенно не уверен, что это единство сохранится и в дальнейшем.
Опросы не сулят партии ШАС больших успехов на следующих выборах. Велика вероятность того, что они вообще окажутся за бортом Кнессета.
Если учесть и то, что основная масса традиционных избирателей ШАС все- таки служит в армии, то анти-коалиционная позиция в связи с инициативой призыва ортодоксов может оказаться популярной лишь в глазах духовных лидеров.
Тут надо полагаться на политическое чутье Арье Дери и его позиции в партии. На политическое самоубийство он не пойдет, но и перечить мудрецам Торы не станет.
Лидеры партий ашкеназских ультра ортодоксов, входящих в блок «Яадут а-Тора», Моше Гафни и Яаков Лицман, не торопят события. Оба проголосовали против законопроекта в первом чтении только после того, как окончательно убедились, что абсолютное большинство депутатов поддержит инициативу. Им тоже не хочется досрочных выборов. По разным причинам.
Гафни занимает пост главы финансовой комиссии Кнессета. Выше этого его политические амбиции не поднимаются. Но политическая ситуация может вышвырнуть его и в оппозицию. В душе он понимает, что сегодняшняя ситуация с призывом ультра ортодоксов не просуществует и года, поэтому он будет искать креативный повод для того, чтобы остаться в коалиции.
Но не ценой призыва йешиботников. К такому его духовные наставники еще не готовы. Многое, несмотря на внутренние разногласия между его духовными лидерами – литваками, и мудрецами, интересы которых представляет Лицман, - хасидами, будет зависеть от позиции Лицмана. Только вместе они сила.
Но тот в своем выборе еще менее свободен. На него оказывается двойное давление. Как ставленник хасидских адморов, он не вправе ослушаться их решения, а оно касательно призыва йешиботников - непоколебимо. Да и в вопросах, где ему предоставлялась определенная свобода действий, он прослыл «слабаком».
Например, в борьбе за отмену ремонтных работ на железной дороге по субботам. Еще одно послабление светскому «нажиму» может стоить ему политической карьеры. Хасиды праймериз не проводят, просто сменят его, несмотря на политический опыт и популярность. Партийный электорат останется при них.
Важный вопрос – как поведет себя Яир Лапид на следующем голосовании по закону Либермана. Ведь выбор может быть между роспуском Кнессета с досрочными выборами и равномерным распределением гражданских обязанностей, за которое он рьяно выступает.
Похоже, мы все-таки идем на выборы. Но, на этот раз, зная ради чего, и понимая, как дорого придется платить за псевдо-стабильную политическую ситуацию.
Алекс Гольцекер, военный обозреватель
