вход
До выборов 17 сентября остается чуть больше двух месяцев, что по израильским понятиям соответствует началу основного этапа кампании.
Однако эти выборы настолько необычны по большому количеству параметров, что, вероятно, даже стандартный тайминг к ним вряд ли применим. И то, что они даже для Израиля, привыкшего к внеочередным выборам, являются экстремально внеочередными, это лишь первое, хотя и многое определяющее обстоятельство.
Следующим фактором является дата голосования. А точнее то, что из-за нее, совершенно непривычным образом, из ста с небольшим дней на всю кампанию, 92 приходятся на лето. Это создает для участников большие сложности в вопросе привлечения внимания озабоченных отпусками, каникулами детей, отъездами, приездами и тому подобным избирателей.
Если также учесть, что многие, проголосовавшие 9 апреля, считают, что они в этом году свой гражданский долг уже выполнили, а вот политики не справились со своей работой, то задача претендентов на места в Кнессете выглядит и вовсе трудно разрешимой.
Таким образом, самый сложный вопрос, на который должны ответить участники гонки, — это зачем израильским избирателям ходить голосовать за них каждые пять месяцев.
Сначала казалось, что труднее всех ответить на этот вопрос будет Ликуду, просто потому что впервые в израильской истории победитель совсем недавних выборов в результате и сам не смог сформировать правительство, и другим не дал шанса.
Но довольно быстро выяснилось, что ответа не имеют также и многие другие. Собственно, первые выборы этого года были весьма персонифицированы и бессодержательны. Их персонификация была предельной — основная интрига была связана исключительно с единственной персоной, один фаворит назывался «рак Биби», а другой — «рак лоБиби».
Даже интрига, что Ганц когда-то к кому-то грубо приставал в коровнике, прошла почти не замеченной. Потому что: кто такой Ганц?
«Рак лоБиби»! А раз приставал не Биби, приставали не к Биби и даже не к Саре, то к основной интриге выборов это все не имело отношения. Повторять опять «рак Биби» после того, как один раз это получилось, а вот правительства почему-то не получилось, идеологам Ликуда справедливо показалось странным.
Да и сама идея, что если не Биби, то сейчас придут левые и погубят все на свете, тоже явно нуждалась в рестайлинге. И так как, вероятно, у бессменного премьера сыграли нервишки, то Ликуд начал кампанию под лозунгом «рак лоЛиберман».
Либерман оказался виноват вообще во всем — и в том, что не удалось сформировать 5-е правительство Нетаниягу, и в том, что по очереди разваливались все предыдущие четыре, и в том, что НДИ по важным для себя вопросам несколько раз голосовала вопреки собственным взглядам, следуя коалиционной дисциплине, причем коалицию всегда возглавлял Ликуд.
Ну вот разве что в «эфиопских» беспорядках след Либермана пока не обнаружен. Хочу подчеркнуть слово «пока».
Собственно, до последних дней ничего иного не придумали и те, кого нынче в Ликуде называют «естественными союзниками» — две ультра ортодоксальные партии, Яадут а-Тора и ШАС, и примкнувшие к ним религиозные сионисты из Ихуд Мифлагот а-Ямин.
Начали они с того, что тоже попытались всей стаей вцепиться в Либермана, потом прозвучала идея, что своими нападками они только прибавляют ему популярности и что надо, наоборот, рассказывать о том, какая теплая дружба, почти горячая любовь, всегда связывали лидера НДИ с ортодоксами, но тут не замедлило выясниться, что в этой конструкции им просто нечего сказать.
И тогда на смену воспоминаниям о былой романтике вновь пришла вспышка ненависти — Моше Гафни объявил вторую за месяц войну тому же самому противнику, назвав главной задачей создание правительства во главе с Нетаниягу без НДИ.
Собственно, даже на уровне фразеологии лидер Яадут а-Тора просто повторил формулу лидера Ликуда. Дословно.
О происходящем слева от Ликуда тоже пока можно сказать немного. В МЕРЕЦе новый лидер — Тамар Зандберг проиграла Ницану Горовицу. В Аводе лидер тоже сменился, Ави Габай ушел сам, но назвать Амира Переца новым лидером было бы некоторым преувеличением.
И уж совсем непонятно, как в этих терминах следует квалифицировать новую партию «Демократический Израиль» во главе с Эхудом Бараком.
Слово «старый» применительно к Бараку прозвучит бестактно, слово «новый» — издевательски. В общем, как хорошо пошутил Лазарь Данович, погода на левом фланге — «ливни над бараком».
Казалось бы, больше всех в сложившихся обстоятельствах выигрывает Кахоль Лаван — появляется шанс неожиданно быстро взять реванш за апрельскую неудачу.
Но единственное запомнившееся выступление «претендента на престол» Ганца было о том, что идею Эдельштейна вообще отменить сентябрьские выборы и вернуться в прекрасный месяц апрель его партия не поддерживает.
Еще он добавил, что в сентябре они собираются победить. Как и зачем — не сказал. Единственный из «бело-голубых», кто сформулировал содержательные тезисы, был Яир Лапид, который сказал, что полностью поддерживает все предложения … Либермана.
Таким образом, главный парадокс начавшейся кампании состоит в том, что, собственно, политические предложения, политические идеи и даже политические оценки исходят от одной партии, получившей на прошлых выборах всего пять мандатов, и ее лидера, которого никто не рассматривает в качестве кандидата на пост главы правительства.
Нравится кому-то НДИ или нет, именно эта фракция поставила на повестку дня вопрос о грозящем Израилю финансово-экономическом кризисе и небывалом бюджетном дефиците и выдвинула предложения о способе решения этой острейшей проблемы — создании национального правительства чрезвычайного положения.
Либерман поднял еще целый ряд острейших вопросов — и это не только политическое и финансовое засилье ультра ортодоксов и их постоянное наступление на права светских граждан Израиля, но и нарастающие проблемы в сфере безопасности и армейском строительстве, кризис религиозного сионизма.
Еще раз подчеркну — с ним, конечно, можно не соглашаться. Именно это и делают лидеры Ликуда и религиозных партий. Но проблема в том, что кроме этого, они больше ничего не делают и даже не говорят.
А не говорить о путях выхода из нарастающего финансово-экономического кризиса премьер-министр Нетаниягу и «новый» (примерно, как Барак) ликудник министр финансов Кахлон не имеют права.
Права-то не имеют, но сами себя вынудили — они ведь даже точный размер бюджетного дефицита так и не назвали. Как будто это их частные, чуть ли не семейные сложности, а не угроза всей стране и ее гражданам.
Я специально ничего не говорю о цифрах предвыборных опросов — все, кто хоть как-то следил за предыдущей кампанией, знают им цену. Мы все точно знаем, когда станут известны итоги того единственного опроса, который и определит результаты выборов — 17 сентября.
Хочу надеяться, что за оставшееся до этой даты время и другие участники гонки, а не только НДИ и Либерман, предложат свои идеи, свои способы решения наших общих проблем.
Проблем, возникших, между прочим, в результате ошибок в их собственной деятельности. Подождем вместе.
Александр Осовцов
Однако эти выборы настолько необычны по большому количеству параметров, что, вероятно, даже стандартный тайминг к ним вряд ли применим. И то, что они даже для Израиля, привыкшего к внеочередным выборам, являются экстремально внеочередными, это лишь первое, хотя и многое определяющее обстоятельство.
Следующим фактором является дата голосования. А точнее то, что из-за нее, совершенно непривычным образом, из ста с небольшим дней на всю кампанию, 92 приходятся на лето. Это создает для участников большие сложности в вопросе привлечения внимания озабоченных отпусками, каникулами детей, отъездами, приездами и тому подобным избирателей.
Если также учесть, что многие, проголосовавшие 9 апреля, считают, что они в этом году свой гражданский долг уже выполнили, а вот политики не справились со своей работой, то задача претендентов на места в Кнессете выглядит и вовсе трудно разрешимой.
Таким образом, самый сложный вопрос, на который должны ответить участники гонки, — это зачем израильским избирателям ходить голосовать за них каждые пять месяцев.
Сначала казалось, что труднее всех ответить на этот вопрос будет Ликуду, просто потому что впервые в израильской истории победитель совсем недавних выборов в результате и сам не смог сформировать правительство, и другим не дал шанса.
Но довольно быстро выяснилось, что ответа не имеют также и многие другие. Собственно, первые выборы этого года были весьма персонифицированы и бессодержательны. Их персонификация была предельной — основная интрига была связана исключительно с единственной персоной, один фаворит назывался «рак Биби», а другой — «рак лоБиби».
Даже интрига, что Ганц когда-то к кому-то грубо приставал в коровнике, прошла почти не замеченной. Потому что: кто такой Ганц?
«Рак лоБиби»! А раз приставал не Биби, приставали не к Биби и даже не к Саре, то к основной интриге выборов это все не имело отношения. Повторять опять «рак Биби» после того, как один раз это получилось, а вот правительства почему-то не получилось, идеологам Ликуда справедливо показалось странным.
Да и сама идея, что если не Биби, то сейчас придут левые и погубят все на свете, тоже явно нуждалась в рестайлинге. И так как, вероятно, у бессменного премьера сыграли нервишки, то Ликуд начал кампанию под лозунгом «рак лоЛиберман».
Либерман оказался виноват вообще во всем — и в том, что не удалось сформировать 5-е правительство Нетаниягу, и в том, что по очереди разваливались все предыдущие четыре, и в том, что НДИ по важным для себя вопросам несколько раз голосовала вопреки собственным взглядам, следуя коалиционной дисциплине, причем коалицию всегда возглавлял Ликуд.
Ну вот разве что в «эфиопских» беспорядках след Либермана пока не обнаружен. Хочу подчеркнуть слово «пока».
Собственно, до последних дней ничего иного не придумали и те, кого нынче в Ликуде называют «естественными союзниками» — две ультра ортодоксальные партии, Яадут а-Тора и ШАС, и примкнувшие к ним религиозные сионисты из Ихуд Мифлагот а-Ямин.
Начали они с того, что тоже попытались всей стаей вцепиться в Либермана, потом прозвучала идея, что своими нападками они только прибавляют ему популярности и что надо, наоборот, рассказывать о том, какая теплая дружба, почти горячая любовь, всегда связывали лидера НДИ с ортодоксами, но тут не замедлило выясниться, что в этой конструкции им просто нечего сказать.
И тогда на смену воспоминаниям о былой романтике вновь пришла вспышка ненависти — Моше Гафни объявил вторую за месяц войну тому же самому противнику, назвав главной задачей создание правительства во главе с Нетаниягу без НДИ.
Собственно, даже на уровне фразеологии лидер Яадут а-Тора просто повторил формулу лидера Ликуда. Дословно.
О происходящем слева от Ликуда тоже пока можно сказать немного. В МЕРЕЦе новый лидер — Тамар Зандберг проиграла Ницану Горовицу. В Аводе лидер тоже сменился, Ави Габай ушел сам, но назвать Амира Переца новым лидером было бы некоторым преувеличением.
И уж совсем непонятно, как в этих терминах следует квалифицировать новую партию «Демократический Израиль» во главе с Эхудом Бараком.
Слово «старый» применительно к Бараку прозвучит бестактно, слово «новый» — издевательски. В общем, как хорошо пошутил Лазарь Данович, погода на левом фланге — «ливни над бараком».
Казалось бы, больше всех в сложившихся обстоятельствах выигрывает Кахоль Лаван — появляется шанс неожиданно быстро взять реванш за апрельскую неудачу.
Но единственное запомнившееся выступление «претендента на престол» Ганца было о том, что идею Эдельштейна вообще отменить сентябрьские выборы и вернуться в прекрасный месяц апрель его партия не поддерживает.
Еще он добавил, что в сентябре они собираются победить. Как и зачем — не сказал. Единственный из «бело-голубых», кто сформулировал содержательные тезисы, был Яир Лапид, который сказал, что полностью поддерживает все предложения … Либермана.
Таким образом, главный парадокс начавшейся кампании состоит в том, что, собственно, политические предложения, политические идеи и даже политические оценки исходят от одной партии, получившей на прошлых выборах всего пять мандатов, и ее лидера, которого никто не рассматривает в качестве кандидата на пост главы правительства.
Нравится кому-то НДИ или нет, именно эта фракция поставила на повестку дня вопрос о грозящем Израилю финансово-экономическом кризисе и небывалом бюджетном дефиците и выдвинула предложения о способе решения этой острейшей проблемы — создании национального правительства чрезвычайного положения.
Либерман поднял еще целый ряд острейших вопросов — и это не только политическое и финансовое засилье ультра ортодоксов и их постоянное наступление на права светских граждан Израиля, но и нарастающие проблемы в сфере безопасности и армейском строительстве, кризис религиозного сионизма.
Еще раз подчеркну — с ним, конечно, можно не соглашаться. Именно это и делают лидеры Ликуда и религиозных партий. Но проблема в том, что кроме этого, они больше ничего не делают и даже не говорят.
А не говорить о путях выхода из нарастающего финансово-экономического кризиса премьер-министр Нетаниягу и «новый» (примерно, как Барак) ликудник министр финансов Кахлон не имеют права.
Права-то не имеют, но сами себя вынудили — они ведь даже точный размер бюджетного дефицита так и не назвали. Как будто это их частные, чуть ли не семейные сложности, а не угроза всей стране и ее гражданам.
Я специально ничего не говорю о цифрах предвыборных опросов — все, кто хоть как-то следил за предыдущей кампанией, знают им цену. Мы все точно знаем, когда станут известны итоги того единственного опроса, который и определит результаты выборов — 17 сентября.
Хочу надеяться, что за оставшееся до этой даты время и другие участники гонки, а не только НДИ и Либерман, предложат свои идеи, свои способы решения наших общих проблем.
Проблем, возникших, между прочим, в результате ошибок в их собственной деятельности. Подождем вместе.
Александр Осовцов
1