вход
С большой долей вероятности можно утверждать, что Кахоль Лаван и его лидер — это специфический израильский феномен. Можно даже сказать, парадокс. Ни один из сколько-нибудь распространенных, будь то в этносоциологии, литературе, обыденном сознании или анекдотах, образ еврея не предусматривает такого качества, как молчаливость.
А в структуру еврейских вкусов и предпочтений никто никогда не включал любовь к молчунам. Самые известные еврейские политические лидеры тоже всегда славились как знатные говоруны, начиная с царей Давида и Соломона.
Выдающийся британский премьер 19 века, крещеный, разумеется, но носивший красивую фамилию Дизраэли, вошел в историю как оратор, чей голос (и, естественно, речи) завораживали парламент.
Самыми знаменитыми ораторами русской революции были Лев Троцкий и Григорий Зиновьев, французский премьер конца 30-х Леон Блюм мог добиться в 10-минутном выступлении от разношерстного Национального Собрания нужного решения.
Разумеется, любой читатель сам может вспомнить блистательные, хлесткие, остроумные цитаты, в подлинном смысле слова перлы, произнесенные Бен Гурионом, Голдой Меир, Бегином.
Общепризнанным мастером политической риторики является Беньямин Нетаниягу.
И вот в рамках этой политической традиции на фоне таких предшественников, чуть больше года назад, в предвыборных политических опросах появилось имя очередного Беньямина, на этот раз Ганца.
А парадокс состоял в том, что он фигурировал в топе израильских политических лидеров, еще не заявив об участии в выборах, не сообщив общественности не только название своей партии, но и того, что он ее намерен создать, и вообще не сказав о своих политических планах вообще ни одного слова.
То есть генерал молчал, приближенные «на условиях анонимности» распускали всякие слухи, а большое количество израильских избирателей уже готовы были проголосовать.
Возможно, именно тогда бывший глава Генштаба понял, что молчание — это выгодная политическая тактика не только в то время и в той стране, которую описал Галич, но и сейчас в Израиле.
Конечно, молчать совсем на протяжении трех выборов за вот уже год с лишним было никак невозможно. Поэтому у наскоро сколоченного блока, возглавляемого Ганцем, появилась тактика, позволяющая вроде бы говорить, а вроде бы и нет.
Основной прием состоит в том, что по любому значимому поводу кандидаты Кахоль Лаван высказывают сразу несколько точек зрения, которые содержательно в сумме дают ноль.
Например, Лапид продолжает, как и во времена самостоятельной Еш Атид произносить зажигательные антиклерикальные речи. А тот же Ганц обещает выдать тем же самым клерикалам чистый лист со своей подписью для составления коалиционного соглашения о работе будущего правительства с ним во главе.
А так как в Кахоль Лаван имеются кандидаты на любой вкус — правые / левые, либералы / консерваторы, умеренные / радикальные — то в любой момент находится подходящий оратор с подходящей точкой зрения для любой аудитории.
Интегрально кампания крупнейшей на данный момент израильской партии выглядит так: «мы каждому скажем то, что он хочет услышать». Ведь люди по природе своей склонны слышать то, чего они ждут, что им нравится, а остальное предпочитают пропускать мимо ушей.
И даже в такой маленькой стране, как наша, где, казалось бы, любая значимая информация разлетается со скоростью света, эта тактика срабатывает.
Понятно, что стремительный взлет на электоральный Олимп обеспечен не только тактикой. Хотелось бы сказать «стратегией», но вряд ли этот термин подходит, скорее, следует вспомнить о знакомом всем сколько-нибудь интересующимся политикой явлении под названием «усталость избирателя».
Очень многие израильтяне устали от Нетаниягу. Устали от его накопившихся ошибок и провалов, устали от его манипуляций, устали от его окружения, и политического, и семейного, просто устали от него за столько лет.
И тут блок Ганца дает им надежду от него избавиться. Поэтому единственный, не знаю, можно ли его считать стратегическим, тезис, относительно которого в Кахоль Лаван нет ни сомнений, ни колебаний, ни тем более разногласий — «рак лоБиби», только не Биби.
И отсутствие противоречий в этом вопросе создает у более, чем четверти израильтян иллюзию политического прорыва и политического действия.
Я прекрасно понимаю тех, кто хочет видеть в резиденции на улице Бальфур нового человека. Как говорится, политиков следует менять регулярно, как подгузники, и по тем же самым причинам.
Но все-таки хотелось бы менять не только политиков, но и политику.
Я не хочу, чтобы мы все почувствовали себя обманутыми, когда радость от смены лиц и фигур пройдет, а горечь от того, что предпринимаются те же самые действия и принимаются те же самые решения, появится.
Поэтому я убежден, что нам нужен не только и не столько новый премьер, сколько новая коалиция, новое правительство, новые цели, новые инструменты их достижения.
Сегодняшний кабинет Нетаниягу ориентирован не на то, что когда-то было политической базой Национально-либерального движения Ликуд, а на далекие от всего национального и либерального потребительские, своекорыстные цели дельцов от религии.
В прошедшем январе минздрав не нашел 250 млн на обещанное увеличение «корзины лекарств», зато министр здравоохранения Лицман вместе с коллегой по Яадут а-Тора Гафни и министром Дери (ШАС) нашли в закромах родины и вытрясли из премьера 845 млн. на ешивы.
Нетаниягу не может им в этом отказать, и не может отказать ни в чем, потому что он от них зависит. От них — и от их способности управлять своим послушным электоратом.
Главная задача выборов второго марта — не допустить в новом правительстве этой зависимости. Зависимости премьер-министра и всей нации от политической воли лидеров потребителей бюджетных пособий.
Пока Бенни Ганц и его блок никакой решительности в этом вопросе не проявляют. Слова иногда они произносят правильные, а иногда, как уже говорилось выше, прямо противоположные по смыслу, но действия совершают только противоположные.
Когда пару недель назад в Кнессете прозвучало предложение заменить Моше Гафни на посту председателя финансовой комиссии, депутаты фракции Кахоль Лаван не только не попытались получить эту важнейшую, буквально одну из важнейших в государстве должность для кого-то из своих представителей, что выглядело бы довольно естественно, нет, они дружно бросились на защиту Гафни, и фактически благодаря их голосам он сохранил свое кресло.
Если добавить к этому уже упоминавшийся чистый лист с подписью Ганца, несколько раз появлявшиеся в прессе рассказы ультраортодоксальных политиков о безграничной щедрости предложений, которые они получали от Ганца в период коалиционных переговоров, и еще целый ряд подобных фактов, то вывод напрашивается — мы очень сильно рискуем получить нового премьера, лишь частично новое правительство и совершенно старую политику.
И ни слова, ни молчание Ганца на эту тему ничего не решают — решают только действия. В данном случае даже не политиков, а избирателей. Тех избирателей, которые своими голосами уже меньше, чем через месяц, сместят с должностей не только и не столько самых бросающихся в глаза персонажей, но в первую очередь тех, кто нарочито не обладает никакой яркостью, но не по должности, а по реальной роли решают все важнейшие вопросы — председателя финансовой комиссии Кнессета Гафни, министра внутренних дел Дери, министра здравоохранения Лицмана, министра просвещения Рафи Переца, министра транспорта Смотрича.
Для того, чтобы освободиться от них и их политики, мало сменить Ликуд и Нетаниягу на Кахоль Лаван и Ганца.
Необходимо, чтобы в будущей коалиции и в будущем правительстве были широко представлены светские либеральные политики. Только это позволит начать осуществлять новый курс, поставить новые задачи и начать их решать.
Александр Осовцов
А в структуру еврейских вкусов и предпочтений никто никогда не включал любовь к молчунам. Самые известные еврейские политические лидеры тоже всегда славились как знатные говоруны, начиная с царей Давида и Соломона.
Выдающийся британский премьер 19 века, крещеный, разумеется, но носивший красивую фамилию Дизраэли, вошел в историю как оратор, чей голос (и, естественно, речи) завораживали парламент.
Самыми знаменитыми ораторами русской революции были Лев Троцкий и Григорий Зиновьев, французский премьер конца 30-х Леон Блюм мог добиться в 10-минутном выступлении от разношерстного Национального Собрания нужного решения.
Разумеется, любой читатель сам может вспомнить блистательные, хлесткие, остроумные цитаты, в подлинном смысле слова перлы, произнесенные Бен Гурионом, Голдой Меир, Бегином.
Общепризнанным мастером политической риторики является Беньямин Нетаниягу.
И вот в рамках этой политической традиции на фоне таких предшественников, чуть больше года назад, в предвыборных политических опросах появилось имя очередного Беньямина, на этот раз Ганца.
А парадокс состоял в том, что он фигурировал в топе израильских политических лидеров, еще не заявив об участии в выборах, не сообщив общественности не только название своей партии, но и того, что он ее намерен создать, и вообще не сказав о своих политических планах вообще ни одного слова.
То есть генерал молчал, приближенные «на условиях анонимности» распускали всякие слухи, а большое количество израильских избирателей уже готовы были проголосовать.
Возможно, именно тогда бывший глава Генштаба понял, что молчание — это выгодная политическая тактика не только в то время и в той стране, которую описал Галич, но и сейчас в Израиле.
Конечно, молчать совсем на протяжении трех выборов за вот уже год с лишним было никак невозможно. Поэтому у наскоро сколоченного блока, возглавляемого Ганцем, появилась тактика, позволяющая вроде бы говорить, а вроде бы и нет.
Основной прием состоит в том, что по любому значимому поводу кандидаты Кахоль Лаван высказывают сразу несколько точек зрения, которые содержательно в сумме дают ноль.
Например, Лапид продолжает, как и во времена самостоятельной Еш Атид произносить зажигательные антиклерикальные речи. А тот же Ганц обещает выдать тем же самым клерикалам чистый лист со своей подписью для составления коалиционного соглашения о работе будущего правительства с ним во главе.
А так как в Кахоль Лаван имеются кандидаты на любой вкус — правые / левые, либералы / консерваторы, умеренные / радикальные — то в любой момент находится подходящий оратор с подходящей точкой зрения для любой аудитории.
Интегрально кампания крупнейшей на данный момент израильской партии выглядит так: «мы каждому скажем то, что он хочет услышать». Ведь люди по природе своей склонны слышать то, чего они ждут, что им нравится, а остальное предпочитают пропускать мимо ушей.
И даже в такой маленькой стране, как наша, где, казалось бы, любая значимая информация разлетается со скоростью света, эта тактика срабатывает.
Понятно, что стремительный взлет на электоральный Олимп обеспечен не только тактикой. Хотелось бы сказать «стратегией», но вряд ли этот термин подходит, скорее, следует вспомнить о знакомом всем сколько-нибудь интересующимся политикой явлении под названием «усталость избирателя».
Очень многие израильтяне устали от Нетаниягу. Устали от его накопившихся ошибок и провалов, устали от его манипуляций, устали от его окружения, и политического, и семейного, просто устали от него за столько лет.
И тут блок Ганца дает им надежду от него избавиться. Поэтому единственный, не знаю, можно ли его считать стратегическим, тезис, относительно которого в Кахоль Лаван нет ни сомнений, ни колебаний, ни тем более разногласий — «рак лоБиби», только не Биби.
И отсутствие противоречий в этом вопросе создает у более, чем четверти израильтян иллюзию политического прорыва и политического действия.
Я прекрасно понимаю тех, кто хочет видеть в резиденции на улице Бальфур нового человека. Как говорится, политиков следует менять регулярно, как подгузники, и по тем же самым причинам.
Но все-таки хотелось бы менять не только политиков, но и политику.
Я не хочу, чтобы мы все почувствовали себя обманутыми, когда радость от смены лиц и фигур пройдет, а горечь от того, что предпринимаются те же самые действия и принимаются те же самые решения, появится.
Поэтому я убежден, что нам нужен не только и не столько новый премьер, сколько новая коалиция, новое правительство, новые цели, новые инструменты их достижения.
Сегодняшний кабинет Нетаниягу ориентирован не на то, что когда-то было политической базой Национально-либерального движения Ликуд, а на далекие от всего национального и либерального потребительские, своекорыстные цели дельцов от религии.
В прошедшем январе минздрав не нашел 250 млн на обещанное увеличение «корзины лекарств», зато министр здравоохранения Лицман вместе с коллегой по Яадут а-Тора Гафни и министром Дери (ШАС) нашли в закромах родины и вытрясли из премьера 845 млн. на ешивы.
Нетаниягу не может им в этом отказать, и не может отказать ни в чем, потому что он от них зависит. От них — и от их способности управлять своим послушным электоратом.
Главная задача выборов второго марта — не допустить в новом правительстве этой зависимости. Зависимости премьер-министра и всей нации от политической воли лидеров потребителей бюджетных пособий.
Пока Бенни Ганц и его блок никакой решительности в этом вопросе не проявляют. Слова иногда они произносят правильные, а иногда, как уже говорилось выше, прямо противоположные по смыслу, но действия совершают только противоположные.
Когда пару недель назад в Кнессете прозвучало предложение заменить Моше Гафни на посту председателя финансовой комиссии, депутаты фракции Кахоль Лаван не только не попытались получить эту важнейшую, буквально одну из важнейших в государстве должность для кого-то из своих представителей, что выглядело бы довольно естественно, нет, они дружно бросились на защиту Гафни, и фактически благодаря их голосам он сохранил свое кресло.
Если добавить к этому уже упоминавшийся чистый лист с подписью Ганца, несколько раз появлявшиеся в прессе рассказы ультраортодоксальных политиков о безграничной щедрости предложений, которые они получали от Ганца в период коалиционных переговоров, и еще целый ряд подобных фактов, то вывод напрашивается — мы очень сильно рискуем получить нового премьера, лишь частично новое правительство и совершенно старую политику.
И ни слова, ни молчание Ганца на эту тему ничего не решают — решают только действия. В данном случае даже не политиков, а избирателей. Тех избирателей, которые своими голосами уже меньше, чем через месяц, сместят с должностей не только и не столько самых бросающихся в глаза персонажей, но в первую очередь тех, кто нарочито не обладает никакой яркостью, но не по должности, а по реальной роли решают все важнейшие вопросы — председателя финансовой комиссии Кнессета Гафни, министра внутренних дел Дери, министра здравоохранения Лицмана, министра просвещения Рафи Переца, министра транспорта Смотрича.
Для того, чтобы освободиться от них и их политики, мало сменить Ликуд и Нетаниягу на Кахоль Лаван и Ганца.
Необходимо, чтобы в будущей коалиции и в будущем правительстве были широко представлены светские либеральные политики. Только это позволит начать осуществлять новый курс, поставить новые задачи и начать их решать.
Александр Осовцов
