вход
Финкель Леонид, ответственный секретарь Союза русскоязычных писателей в Израиле, родился в Полтаве (1936) в семье потомственных дирижёров и литераторов.
Рассказывает о себе:
Учился в Московском Литературном институте им.А.М.Горького и во Львовском Политехническом институте.
Как об инженере и даже главном инженере вспоминаю о себе с большим неудовольствием. Духовный отец и Учитель – Илья Григорьевич Эренбург. Его уроки для меня – наиважнейшие. Люблю старинное - Пушкина, Толстого, Тургенева, Герцена, Юрия Олешу, Катаева.
Много позже мой друг открыл для меня прозу Сигизмунда Кржижановского. Россия могла иметь и своего Кафку. Большую часть жизни прожил в Украине, в замечательном украинско-еврейском городе австро-венгерского разлива – Черновцах.
С 1992 года – в Израиле.
Это самое счастливое время. Надо было приехать на Ближний Восток, чтоб напечататься в журнале «Дальний Восток», приехать на Иордан, чтобы публиковаться в журнале «Дон», приехать в Израиль, чтобы печататься в США, Германии, Англии, Австралии, в Украине и, конечно, в Москве.
Написал более двадцати книг прозы (из них только три вышли в бывшем СССР). Остроумие фразы «Плохо живётся лучше всего в Израиле» - ценю, но смысл не разделяю.
Вместе с народной артисткой Украины Евгенией Золотовой стали создателями и исполнителями Литературного театра исторического портрета и выезжали с ним на гастроли в США, Германию, Украину, Молдову.
Писал пьесы и для театра и для себя. Наград, Дипломов, лауреатских и академических званий – на целую книжную страницу. Называть не буду. Всегда думал, что это смешно, ну скажем, Федерико Феллини - «заслуженный артист Италии». Так что ограничусь именем, к сожалению, не столь звучным, как предыдущее.
Несу ответственность за годы (1998-2003), когда был членом Ашкелонского городского совета и советником мэра по культуре, за Союз русскоязычных писателей, куда по предложению Дины Рубиной меня избрали ответственным секретарём в 1994 году (по н.в.), за Пушкинские праздники в Ашкелоне и др. городах, за Памятный камень С.Михоэлсу, В.Зускину и Московскому Еврейскому театру и за всё, что там происходит, каждый год, 12 августа.
За альманах «ЮГ» (12 номеров).
За экскурсии-прогулки в Национальном парке.
За то, что на доме, где жила Шира Горшман до сих пор нет мемориальной доски. Не проводятся фестивали Шолом-Алейхема, нет Дворца культуры, где бы все мы были хозяевами, нет музея русско-еврейской культуры выходцев из бывшего СССР, за то, что нет археологического музея и конечно за то, что никто из нас до сих пор не знает, будут ли книги на русском языке в новой библиотеке…
Философ Паскаль говорил: будь нос Клеопатры на мм короче – изменился бы весь земной шар. Дело конечно не в носе, просто мир зависит пусть даже от маленьких усилий, но каждого из нас…
Конечно, я в ответе и за сына Сергея-врача, за моего верного помощника Марину, за их детей – старшего Томера и младшего Асафа. Они и есть – наша Мезуза!
За меня – несёт ответственность супруга Раиса, каким она вырастила меня за почти 51 год супружеской жизни.
Так что сегодня я только измученный иронией по отношению к себе уже очень пожилой человек, который в соответствии с законом Мэрфи понимает только то, что всё лучшее в жизни либо незаконно, либо аморально, либо ведёт к ожирению.
Рассказывает о себе:
Учился в Московском Литературном институте им.А.М.Горького и во Львовском Политехническом институте.
Как об инженере и даже главном инженере вспоминаю о себе с большим неудовольствием. Духовный отец и Учитель – Илья Григорьевич Эренбург. Его уроки для меня – наиважнейшие. Люблю старинное - Пушкина, Толстого, Тургенева, Герцена, Юрия Олешу, Катаева.
Много позже мой друг открыл для меня прозу Сигизмунда Кржижановского. Россия могла иметь и своего Кафку. Большую часть жизни прожил в Украине, в замечательном украинско-еврейском городе австро-венгерского разлива – Черновцах.
С 1992 года – в Израиле.
Это самое счастливое время. Надо было приехать на Ближний Восток, чтоб напечататься в журнале «Дальний Восток», приехать на Иордан, чтобы публиковаться в журнале «Дон», приехать в Израиль, чтобы печататься в США, Германии, Англии, Австралии, в Украине и, конечно, в Москве.
Написал более двадцати книг прозы (из них только три вышли в бывшем СССР). Остроумие фразы «Плохо живётся лучше всего в Израиле» - ценю, но смысл не разделяю.
Вместе с народной артисткой Украины Евгенией Золотовой стали создателями и исполнителями Литературного театра исторического портрета и выезжали с ним на гастроли в США, Германию, Украину, Молдову.
Писал пьесы и для театра и для себя. Наград, Дипломов, лауреатских и академических званий – на целую книжную страницу. Называть не буду. Всегда думал, что это смешно, ну скажем, Федерико Феллини - «заслуженный артист Италии». Так что ограничусь именем, к сожалению, не столь звучным, как предыдущее.
Несу ответственность за годы (1998-2003), когда был членом Ашкелонского городского совета и советником мэра по культуре, за Союз русскоязычных писателей, куда по предложению Дины Рубиной меня избрали ответственным секретарём в 1994 году (по н.в.), за Пушкинские праздники в Ашкелоне и др. городах, за Памятный камень С.Михоэлсу, В.Зускину и Московскому Еврейскому театру и за всё, что там происходит, каждый год, 12 августа.
За альманах «ЮГ» (12 номеров).
За экскурсии-прогулки в Национальном парке.
За то, что на доме, где жила Шира Горшман до сих пор нет мемориальной доски. Не проводятся фестивали Шолом-Алейхема, нет Дворца культуры, где бы все мы были хозяевами, нет музея русско-еврейской культуры выходцев из бывшего СССР, за то, что нет археологического музея и конечно за то, что никто из нас до сих пор не знает, будут ли книги на русском языке в новой библиотеке…
Философ Паскаль говорил: будь нос Клеопатры на мм короче – изменился бы весь земной шар. Дело конечно не в носе, просто мир зависит пусть даже от маленьких усилий, но каждого из нас…
Конечно, я в ответе и за сына Сергея-врача, за моего верного помощника Марину, за их детей – старшего Томера и младшего Асафа. Они и есть – наша Мезуза!
За меня – несёт ответственность супруга Раиса, каким она вырастила меня за почти 51 год супружеской жизни.
Так что сегодня я только измученный иронией по отношению к себе уже очень пожилой человек, который в соответствии с законом Мэрфи понимает только то, что всё лучшее в жизни либо незаконно, либо аморально, либо ведёт к ожирению.