вход
Кто бы мог поверить, что в канун Суккот израильское правительство сделает народу такой подарок, заключив обменную сделку по освобождению Гилада Шалита!
Все же не только на войне, но и между войнами тоже, при всех спорах и раздорах, мы остались одним народом, способным взахлеб радоваться тому, что солдат, просидевший в плену пять с половиной лет, вернется домой.
Не будем морочить голову вопросами, когда и как. Скажем только, что у этой радости есть оборотная сторона. Да и как же не быть!
То, что Нетаниягу оказался решительнее своего предшественника Ольмерта, это хорошо: еще не хватало, чтобы Шалит стал вторым Роном Арадом, который четверть века назад как в воду канул.
То, что в обмен на Шалита Израиль освободит тысячу профессиональных головорезов, треть из которых приговорена к пожизненным срокам, это плохо.
То, что Израиль живет заповедью выкупа пленных, ни разу не забыв своего солдата за пять с половиной лет, и согласился отдать за него тысячу заключенных, это хорошо. Какая страна в мире могла бы пойти на такую сделку?
То, что Израиль всегда готов на переговоры и сделки с террористами, о чем еще тридцать лет назад не могло быть и речи, это плохо.
То, что Израиль успел договориться с ХАМАСОМ и Египтом за считанные недели до того, как в Египте могут прийти к власти «Мусульманские братья», это хорошо.
То, что освобожденные головорезы, перемазанные в крови израильтян с ног до головы, снова возьмутся за свое, это плохо. Разве что второй раз их уже не станут брать живыми.
То, что у Израиля всегда есть обменный фонд, это хорошо. А в секторе Газы и без того хватает головорезов.
То, что террористы, садясь в тюрьму, знают, что скоро выйдут на свободу, это плохо. Эту проблему могла бы решить смертная казнь, которая до сих пор не применялась по хорошо известным соображениям. Но, может, теперь ее противники передумают. Ведь террористы для того и похищают израильских солдат, чтобы освободить из тюрьмы как можно больше заключенных. Поэтому Шалит – не первый и, увы, не последний. Поэтому мотивация ХАМАСА вырастет теперь ровно в тысячу раз.
То, что каждый призывник ЦАХАЛа будет знать, что его не оставят в плену, это хорошо.
То, что ХАМАС заработал на этой сделке огромный политический капитал, который может ему помочь прибрать к рукам и Западный берег тоже, это плохо.
То, что Израиль показал этой сделкой свою силу и единство народа (а на любом референдуме ее одобрили бы подавляющим большинством голосов), это хорошо.
То, что Израиль показал свою слабость и податливость при параллельной потере силы устрашения, это плохо.
Когда речь идет о человеческой жизни, почему-то никак не удается свести дебет с кредитом, а все логические аргументы отпадают один за другим. Может быть, это происходит по той простой причине, что у всех есть дети, и стоит только попытаться поставить себя на место Авивы и Ноама Шалит, у которых вычеркнули из жизни пять с половиной лет, чтобы перестать терзаться сомнениями. При всей опасности эта сделка нужна, хотя трое министров, голосовавших против нее, так не считают, полагая, что их правота станет очевидной, как только освобожденные террористы убьют первого израильтянина.
Тут мы возвращаемся к началу: раз и навсегда избежать похищения солдат (учитывая к тому же их расхлябанность и неосторожность) невозможно. С другой стороны, убивать террористов можно и нужно, что называется «точечной ликвидацией». Поэтому не исключено, что тот же список, по которому освободят тысячу террористов, автоматически станет разыскным, да и они сами побоятся открыто шляться по улицам, над которыми кружат израильские беспилотники.
Гилад Шалит вернется из плена другим человеком, и уйдет немало времени на его излечение от постравматического синдрома.
А как повлияет эта сделка на всех нас, как народ? Объединит или разобщит? Усилит или ослабит? Это – вовсе не праздные вопросы, учитывая, что нас ждут большие испытания не только между войнами, но и на следующей войне, как только «арабская весна» сменится «арабской зимой».
Владимир Лазарис журналист, писатель источник: http://www.vladimirlazaris.com/
Все же не только на войне, но и между войнами тоже, при всех спорах и раздорах, мы остались одним народом, способным взахлеб радоваться тому, что солдат, просидевший в плену пять с половиной лет, вернется домой.
Не будем морочить голову вопросами, когда и как. Скажем только, что у этой радости есть оборотная сторона. Да и как же не быть!
То, что Нетаниягу оказался решительнее своего предшественника Ольмерта, это хорошо: еще не хватало, чтобы Шалит стал вторым Роном Арадом, который четверть века назад как в воду канул.
То, что в обмен на Шалита Израиль освободит тысячу профессиональных головорезов, треть из которых приговорена к пожизненным срокам, это плохо.
То, что Израиль живет заповедью выкупа пленных, ни разу не забыв своего солдата за пять с половиной лет, и согласился отдать за него тысячу заключенных, это хорошо. Какая страна в мире могла бы пойти на такую сделку?
То, что Израиль всегда готов на переговоры и сделки с террористами, о чем еще тридцать лет назад не могло быть и речи, это плохо.
То, что Израиль успел договориться с ХАМАСОМ и Египтом за считанные недели до того, как в Египте могут прийти к власти «Мусульманские братья», это хорошо.
То, что освобожденные головорезы, перемазанные в крови израильтян с ног до головы, снова возьмутся за свое, это плохо. Разве что второй раз их уже не станут брать живыми.
То, что у Израиля всегда есть обменный фонд, это хорошо. А в секторе Газы и без того хватает головорезов.
То, что террористы, садясь в тюрьму, знают, что скоро выйдут на свободу, это плохо. Эту проблему могла бы решить смертная казнь, которая до сих пор не применялась по хорошо известным соображениям. Но, может, теперь ее противники передумают. Ведь террористы для того и похищают израильских солдат, чтобы освободить из тюрьмы как можно больше заключенных. Поэтому Шалит – не первый и, увы, не последний. Поэтому мотивация ХАМАСА вырастет теперь ровно в тысячу раз.
То, что каждый призывник ЦАХАЛа будет знать, что его не оставят в плену, это хорошо.
То, что ХАМАС заработал на этой сделке огромный политический капитал, который может ему помочь прибрать к рукам и Западный берег тоже, это плохо.
То, что Израиль показал этой сделкой свою силу и единство народа (а на любом референдуме ее одобрили бы подавляющим большинством голосов), это хорошо.
То, что Израиль показал свою слабость и податливость при параллельной потере силы устрашения, это плохо.
Когда речь идет о человеческой жизни, почему-то никак не удается свести дебет с кредитом, а все логические аргументы отпадают один за другим. Может быть, это происходит по той простой причине, что у всех есть дети, и стоит только попытаться поставить себя на место Авивы и Ноама Шалит, у которых вычеркнули из жизни пять с половиной лет, чтобы перестать терзаться сомнениями. При всей опасности эта сделка нужна, хотя трое министров, голосовавших против нее, так не считают, полагая, что их правота станет очевидной, как только освобожденные террористы убьют первого израильтянина.
Тут мы возвращаемся к началу: раз и навсегда избежать похищения солдат (учитывая к тому же их расхлябанность и неосторожность) невозможно. С другой стороны, убивать террористов можно и нужно, что называется «точечной ликвидацией». Поэтому не исключено, что тот же список, по которому освободят тысячу террористов, автоматически станет разыскным, да и они сами побоятся открыто шляться по улицам, над которыми кружат израильские беспилотники.
Гилад Шалит вернется из плена другим человеком, и уйдет немало времени на его излечение от постравматического синдрома.
А как повлияет эта сделка на всех нас, как народ? Объединит или разобщит? Усилит или ослабит? Это – вовсе не праздные вопросы, учитывая, что нас ждут большие испытания не только между войнами, но и на следующей войне, как только «арабская весна» сменится «арабской зимой».
Владимир Лазарис журналист, писатель источник: http://www.vladimirlazaris.com/
