Дым рассеялся. Туман сгустился

Закончились, вероятно, самые необычные выборы в истории израильской политики. Впервые они произошли меньше, чем через полгода после предыдущих. Впервые Кнессет был распущен потому, что коалиция и правительство не были сформированы.



Но еще более заметно было отсутствие содержательных политических разногласий между двумя основными конкурирующими за первое место партиями. Разумеется, нельзя сказать, что их программы мало различались — у Ликуда в очередной раз программы не было вовсе.



У Кахоль-Лаван программа как раз была, но вновь носила столь общий и декларативный характер, что подписаться под ней, вероятно, мог не только Ликуд, но и еще некоторые участники выборов.



В сущности, Ликуд сражался за то, чтобы Нетаниягу мог и дальше плодить себе новых недоброжелателей в правящем классе, а его бывшие подчиненные из Кахоль-Лаван доказывали, что он наплодил их уже более, чем достаточно, и пора лишить его этой возможности.



По сравнению с апрельским раундом сентябрьский принес не слишком большие, но достаточно важные изменения. Во-первых, Кахоль-Лаван, который набрал на этот раз на пару мандатов меньше, все-таки смог обойти Ликуд.



Во-вторых, Ликуд, который за это время поглотил Кулану и принудил к сдаче Зеут Фейглина, не только не приобрел голоса недавних избирателей этих двух партий, но и уступил своему же апрельскому результату целых четыре мандата.



В-третьих, в Кнессет вернулись Айелет Шакед и Нафтали Беннет, и это совсем не триумфальное возвращение тут же ознаменовалось их очередным уходом от религиозных сионистов, но на этот раз с депутатскими мандатами в карманах.



В-четвертых, вновь объединившиеся арабские партии увеличили свое представительство. По мнению ряда наблюдателей, в их пользу сыграл не только фактор объединения, но и очередной гевалт Нетаниягу.



И, наконец, в-пятых, существенно увеличила свое представительство партия «Наш дом — Израиль». Этот результат примечателен также и тем, что был достигнут без создания каких-либо блоков и привлечения партнеров со стороны.



Совокупность этих изменений привела, однако, к заметному переформатированию стартовых условий создания правящей коалиции. Если в апреле Нетаниягу сразу получил более половины рекомендующих его в качестве возможного премьер-министра голосов депутатов, то на этот раз желающих сохранить премьера в его кресле всего 55.



Так же можно осторожно предположить, что в ходе переговоров о будущих коалиционных соглашениях количество сторонников у многолетнего премьера может скорее уменьшится, чем увеличиться. Всем известны его непростые отношения с упомянутыми бывшими министрами Шакед и Беннетом, но, самое главное — еще лучше всем известны политическая гибкость и всеядность в степени готовности входить практически в любое правительство, свойственные религиозным партиям.



Можно утверждать, что секторальными в строгом смысле слова в нынешнем Кнессете являются именно Яадут а-Тора, ШАС и Объединенный арабский список. И причина состоит не столько в том, что за эти партии голосуют вполне определенные сектора израильского общества, сколько именно в сугубой секторальности их политических позиций, практическом отсутствии у этих партий обще-израильской повестки и острой потребности защищать и удовлетворять интересы своих клиентских баз.



Многочисленные сообщения о парадоксальных, казалось бы, случаях взаимной поддержки ультраортодоксов и представителей арабских партий, на самом деле, легко объяснимы — именно их избиратели платят меньше всех налогов, реже всех служат в ЦАХАЛе, но являются основными потребителями социальных льгот, пособий и привилегий.



Да, соображения общеполитического свойства сегодня привели еврейские религиозные партии в недокоалицию во главе с Нетаниягу, а большинство арабского списка — в недокоалицию во главе с Ганцем.



Но хорошо известно, что лидеры арабского списка не чураются взаимовыгодных контактов с главой Ликуда, а ультраортодоксальным депутатам не привыкать входить в правительство левых. Поэтому никого не могут удивить сообщения о том, что депутаты Яадут а-Тора уже обратились к своим духовным наставникам из Совета мудрецов Торы за разрешением на политическое сотрудничество с еще вчера проклинаемым Яиром Лапидом.



Да и прозвища вроде «Амалек» и «Гитлер» в адрес Авигдора Либермана тоже исчезли из их лексикона. Время броских эпитетов прошло. Пора обсуждать бизнес-план по разделу бюджета.



Понятно, что тем гражданам Израиля, которые ни прямо, ни опосредованно не участвуют в аукционах за поддержку ультраортодоксальных и арабских депутатов, невыгодно участие этих партий в будущей коалиции. Невыгодно как политически, так и чисто финансово — чем большей будет доля в будущем правительстве у тех, кто получает из бюджета, тем меньше смогут влиять на него те, кто пополняет его своими налогами.



Чем выше будут возможности секторальных лоббистов кормить из общего котла тех, чей единственный взнос — маленький бумажный квадратик с нужными буквами, тем сложнее будет жить людям, у которых много куда более тяжелой работы.



А если учесть, что государственный бюджет уже отягощен дефицитом, про который нам официально известно только то, что он огромен и исчисляется десятками миллиардов, то ясно, что возможности стороны воспроизводить крепких здоровых безработных любой национальности и любого вероисповедания во все возрастающем количестве практически исчерпаны.

Ни Ликуд, ни Кахоль-Лаван на данный момент не могут создать коалицию даже в 61 мандат.



Даже если Ганц попытается перекупить ультраортодоксальных депутатов, то цена этой покупки будет немыслимо дорогой.



Политически крайне маловероятная покупка блока Авода-Гешер, не говоря уже об арабском списке, Ликудом будет стоить еще дороже. Убедить Ганца и Нетаниягу создать правительство национального единства с первой попытки президент Ривлин не сумел.



Авигдор Либерман — единственный, кто не рекомендовал в будущие премьер-министры ни одного из депутатов. Он ждет, когда они договорятся о какой-либо процедуре ротации между собой.



Подождем и мы.



Александр Осовцов