вход
Кто только ни писал о полицейском произволе? Согласен, тема благодатная и всегда актуальная. Мне выписали солидный штраф за быструю езду, вас во время демонстрации оттолкнул «магавник», а на соседа так вообще наехали лошадью.
Но, шутки в сторону. Мы все пережили так называемое «размежевание», - безжалостное выселение еврейских семей из их собственных домов в Газе. А до этого был Ямит, а после – Амона. Много было такого, в чем, поневоле, участвовала полиция, и о чем нормальному человеку стыдно вспоминать. И ее сотрудники – не исключение.
Только на это раз - наоборот, поговорим об ином произволе, о произволе по отношению к полицейским. Повод у нас серьезный: на основании следствия, проведенного «Махаш», прокуратура подала в суд обвинительное заключение против полицейского, застрелившего преступника в процессе самообороны.
Насколько объективны были следователи? Удалось ли им, хоть мысленно, хоть на минутку, поставить себя на место обвиняемого? Смогли ли они оставить за стенами кабинетов истерию приближающихся выборов с неизбежной борьбой за эфиопские голоса, и угрозы эфиопского бунта, «бессмысленного и беспощадного»? Не думаю. Интуиция и жизненный опыт говорят, что нет.
С самого первого момента история гибели Соломона Така поставлена с ног на голову. Было ясно, что шансов выйти из этой истории у полицейского нет. Парня распнут по мелким и жалким политическим соображениям, а преступника – канонизируют.
Походя сотрут в порошок и разорят семью офицера, - подумаешь, «тоже мне, бином Ньютона.»
Мне жаль, что Соломон Така скончался. Он должен был бы жить, и сидеть в тюрьме за нападение на сотрудника полиции, за угрозы, за нанесенные ему тяжкие телесные повреждения, за моральный ущерб, нанесенной семье. И, учитывая славное уголовное прошлое, срок он должен был бы получить максимальный. О его подельниках, в одночасье превратившихся в «свидетелей» я уж не говорю. Бог с ними, сядут в следующий раз.
В Израиле, казалось бы, явное перепроизводство адвокатов. Наша страна давно и прочно держит мировое первенство по их количеству на душу населения. По приблизительным оценкам их сегодня более 60 тысяч. Полицейских – 31731.
Это значит, что теоретически каждый полицейский мог бы выходить на работу в сопровождении двух защитников. Это, конечно, в случае, если их по дороге не перехватят представители армии. Там уже давно намечается нездоровая необходимость сажать адвоката в каждый бомбардировщик и в каждый танк. А то – как бы чего не вышло. Ведь после дела Эльора Азария любому призывнику ясно: случись что – и ты сам по себе.
В большинстве стран мира полицейские объединены в профсоюзы, и в некоторых государствах их больше, чем один. В дополнение к ним существуют неформальные, но очень сильные организации: Союз полицейских-афроамериканцев, или Союз полицейских-мусульман. Попробуй, тронь нашего.
В Израиле, где полиция исторически приравнена к армии, профсоюза нет. У врачей – есть, у учителей – пожалуйста. Атаковал преступник врача в приемном покое, - на завтра забастовка. Послал наглец учителя по адресу – школа на дыбы.
Интересно, каким было бы решение «Махаш» по делу Така, если бы на повестке дня стояла всеобщая забастовка полицейских?
Проблема насилия по отношению к полицейским стара, и она не израильского происхождения. На эту тему написаны книги, защищены диссертации, она обсуждается на конференциях, но – не у нас.
Конечно, закон предусматривает заключение под стражу сроком от двух недель до трех лет «за препятствие действиям полицейского, исполняющего свои обязанности», но закон этот сильно размыт и не соответствует новым реалиям.
В нашей истории полицейского будут судить за то, что выстрелил в асфальт, а не в воздух. Судить будут люди, которым преступники не разбивали лицо камнями, которые не носят оружия и не бывали в критических ситуациях.
Боюсь, что из судейского кресла мир выглядит несколько однобоко. В 1964 г. в Москве вышла книга журналиста Анатолия Гудимова «Семь дней в такси». Народ прочел и ужаснулся. Книга не про «Зеленый огонек» и даже не про «Три тополя на Плющихе». Гудимов проработал в таксопарке неделю, чтобы понять проблемы изнутри, чтобы увидеть не подкрашенную и не подслащенную реальность.
Для судей ежегодно проводится курс повышения квалификации. Вот бы предложить составителям программы прожить каждому из судей недельку жизнью простого полицейского, да что там недельку, - хватит трех дней.
Тогда, уверен, у них произошла бы коррекция зрения, и нам не приходилось бы удивляться, что террорист, бросавший «коктейли Молотова» в израильские машины, отделался пятью месяцами заключения.
Но пока программа курса остается традиционной, пока представители славной эфиопской общины держат политиков в страхе, а население – в заложниках, полицейскому ничего хорошего, боюсь, не светит.
Эфиопы находятся в Израиле дольше выходцев из СССР. Не надо мне напоминать, что они прибыли из другого века. Среди представителей общины есть врачи, медсестры, учителя, адвокаты, летчики и судьи. К сожалению, тон задают не они, а отмороженные вандалы, которых дергают за веревочки профессиональные кукловоды-анархисты.
В 90-е и в начале 2000-х русскоязычная алия хлебнула по полной программе, и не только от коренных и не очень израильтян, а от местного истеблишмента и политиков. И водительские права у «русских» были поддельные, и дипломы купленные. Блондинки все, повально, - проститутки, дети – наркоманы.
Но это еще, как говорят на ивритском сленге, «бэ ктана», т.е. слегка. Были и особо отличившиеся индивидуумы. Ора Намир, министр труда в 1994, обвинила репатриантов в тяге к кровосмешению. И, далее, «треть всех новых репатриантов – беспомощные старики, треть – матери одиночки, треть – инвалиды».
А еще израильтян пугали русской мафией, выдавая обыкновенного, правда, - очень способного, мошенника Григория Лернера за ее крестного отца. И проблем с полицией у «русских» поначалу хватало.
Но община смогла все это преодолеть, оставить позади и преобразить страну в культурном, научном и технологическом отношении.
«Русские» заставили себя уважать повсюду: в школах и университетах, в хайтеке, в медицине, в искусстве, в армии и в полиции. На это понадобилось, по моим подсчетам, 12-15 лет. Но если бы плыли по течению, если бы лишь требовали от страны, воевали с ней, то и тридцати бы не хватило.
Так может быть пришло время эфиопской общине прекратить ныть? Может, стоит встряхнуться и посмотреться в зеркало? Самим взять в руки воспитание детей, а не обвинять государство: мол, не досмотрело, не предоставило, не позаботилось?
Тогда глядишь, - и уровень подростковой преступности перестанет быть втрое выше среднего по стране. Не вспомнить ли знаменитые слова Джона Кеннеди: «Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя, - спроси, что ты можешь сделать для своей страны».
Акции выходцев из Эфиопии находятся в руках самих членов общины. После прошедшего погрома они сильно упали, после следующего – упадут до нуля. Дальше – банкротство. Они именно этого хотят?
Борис Геллер
Фото: личный архив
Но, шутки в сторону. Мы все пережили так называемое «размежевание», - безжалостное выселение еврейских семей из их собственных домов в Газе. А до этого был Ямит, а после – Амона. Много было такого, в чем, поневоле, участвовала полиция, и о чем нормальному человеку стыдно вспоминать. И ее сотрудники – не исключение.
Только на это раз - наоборот, поговорим об ином произволе, о произволе по отношению к полицейским. Повод у нас серьезный: на основании следствия, проведенного «Махаш», прокуратура подала в суд обвинительное заключение против полицейского, застрелившего преступника в процессе самообороны.
Насколько объективны были следователи? Удалось ли им, хоть мысленно, хоть на минутку, поставить себя на место обвиняемого? Смогли ли они оставить за стенами кабинетов истерию приближающихся выборов с неизбежной борьбой за эфиопские голоса, и угрозы эфиопского бунта, «бессмысленного и беспощадного»? Не думаю. Интуиция и жизненный опыт говорят, что нет.
С самого первого момента история гибели Соломона Така поставлена с ног на голову. Было ясно, что шансов выйти из этой истории у полицейского нет. Парня распнут по мелким и жалким политическим соображениям, а преступника – канонизируют.
Походя сотрут в порошок и разорят семью офицера, - подумаешь, «тоже мне, бином Ньютона.»
Мне жаль, что Соломон Така скончался. Он должен был бы жить, и сидеть в тюрьме за нападение на сотрудника полиции, за угрозы, за нанесенные ему тяжкие телесные повреждения, за моральный ущерб, нанесенной семье. И, учитывая славное уголовное прошлое, срок он должен был бы получить максимальный. О его подельниках, в одночасье превратившихся в «свидетелей» я уж не говорю. Бог с ними, сядут в следующий раз.
В Израиле, казалось бы, явное перепроизводство адвокатов. Наша страна давно и прочно держит мировое первенство по их количеству на душу населения. По приблизительным оценкам их сегодня более 60 тысяч. Полицейских – 31731.
Это значит, что теоретически каждый полицейский мог бы выходить на работу в сопровождении двух защитников. Это, конечно, в случае, если их по дороге не перехватят представители армии. Там уже давно намечается нездоровая необходимость сажать адвоката в каждый бомбардировщик и в каждый танк. А то – как бы чего не вышло. Ведь после дела Эльора Азария любому призывнику ясно: случись что – и ты сам по себе.
В большинстве стран мира полицейские объединены в профсоюзы, и в некоторых государствах их больше, чем один. В дополнение к ним существуют неформальные, но очень сильные организации: Союз полицейских-афроамериканцев, или Союз полицейских-мусульман. Попробуй, тронь нашего.
В Израиле, где полиция исторически приравнена к армии, профсоюза нет. У врачей – есть, у учителей – пожалуйста. Атаковал преступник врача в приемном покое, - на завтра забастовка. Послал наглец учителя по адресу – школа на дыбы.
Интересно, каким было бы решение «Махаш» по делу Така, если бы на повестке дня стояла всеобщая забастовка полицейских?
Проблема насилия по отношению к полицейским стара, и она не израильского происхождения. На эту тему написаны книги, защищены диссертации, она обсуждается на конференциях, но – не у нас.
Конечно, закон предусматривает заключение под стражу сроком от двух недель до трех лет «за препятствие действиям полицейского, исполняющего свои обязанности», но закон этот сильно размыт и не соответствует новым реалиям.
В нашей истории полицейского будут судить за то, что выстрелил в асфальт, а не в воздух. Судить будут люди, которым преступники не разбивали лицо камнями, которые не носят оружия и не бывали в критических ситуациях.
Боюсь, что из судейского кресла мир выглядит несколько однобоко. В 1964 г. в Москве вышла книга журналиста Анатолия Гудимова «Семь дней в такси». Народ прочел и ужаснулся. Книга не про «Зеленый огонек» и даже не про «Три тополя на Плющихе». Гудимов проработал в таксопарке неделю, чтобы понять проблемы изнутри, чтобы увидеть не подкрашенную и не подслащенную реальность.
Для судей ежегодно проводится курс повышения квалификации. Вот бы предложить составителям программы прожить каждому из судей недельку жизнью простого полицейского, да что там недельку, - хватит трех дней.
Тогда, уверен, у них произошла бы коррекция зрения, и нам не приходилось бы удивляться, что террорист, бросавший «коктейли Молотова» в израильские машины, отделался пятью месяцами заключения.
Но пока программа курса остается традиционной, пока представители славной эфиопской общины держат политиков в страхе, а население – в заложниках, полицейскому ничего хорошего, боюсь, не светит.
Эфиопы находятся в Израиле дольше выходцев из СССР. Не надо мне напоминать, что они прибыли из другого века. Среди представителей общины есть врачи, медсестры, учителя, адвокаты, летчики и судьи. К сожалению, тон задают не они, а отмороженные вандалы, которых дергают за веревочки профессиональные кукловоды-анархисты.
В 90-е и в начале 2000-х русскоязычная алия хлебнула по полной программе, и не только от коренных и не очень израильтян, а от местного истеблишмента и политиков. И водительские права у «русских» были поддельные, и дипломы купленные. Блондинки все, повально, - проститутки, дети – наркоманы.
Но это еще, как говорят на ивритском сленге, «бэ ктана», т.е. слегка. Были и особо отличившиеся индивидуумы. Ора Намир, министр труда в 1994, обвинила репатриантов в тяге к кровосмешению. И, далее, «треть всех новых репатриантов – беспомощные старики, треть – матери одиночки, треть – инвалиды».
А еще израильтян пугали русской мафией, выдавая обыкновенного, правда, - очень способного, мошенника Григория Лернера за ее крестного отца. И проблем с полицией у «русских» поначалу хватало.
Но община смогла все это преодолеть, оставить позади и преобразить страну в культурном, научном и технологическом отношении.
«Русские» заставили себя уважать повсюду: в школах и университетах, в хайтеке, в медицине, в искусстве, в армии и в полиции. На это понадобилось, по моим подсчетам, 12-15 лет. Но если бы плыли по течению, если бы лишь требовали от страны, воевали с ней, то и тридцати бы не хватило.
Так может быть пришло время эфиопской общине прекратить ныть? Может, стоит встряхнуться и посмотреться в зеркало? Самим взять в руки воспитание детей, а не обвинять государство: мол, не досмотрело, не предоставило, не позаботилось?
Тогда глядишь, - и уровень подростковой преступности перестанет быть втрое выше среднего по стране. Не вспомнить ли знаменитые слова Джона Кеннеди: «Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя, - спроси, что ты можешь сделать для своей страны».
Акции выходцев из Эфиопии находятся в руках самих членов общины. После прошедшего погрома они сильно упали, после следующего – упадут до нуля. Дальше – банкротство. Они именно этого хотят?
Борис Геллер
Фото: личный архив
2