вход
Известный израильский адвокат Алекс Раскин сообщает, что такого понятия или термина нет ни в одном из источников израильского права, но, тем не менее, широко применяется в судебной практике. Госсвидетель – участник (как правило – второстепенный) тяжкого преступления, с которым подписывается договор о том, что он дает признательные и обличающие других участников преступления показания, а взамен полностью освобождается от уголовной ответственности.
То есть, следует уяснить с самого начала – государственный свидетель суть есть преступник, чья вина фактически доказана, и который сдает своих подельников, реальных или вымыiленных, взамен на свободу.
В Израиле очень любят подписывать такие сделки, полиции легче отпустить мелкого воришку, если это позволит им добраться до «крупной рыбы».
Проблема в том, что общественность смотрит на договора с госсвидетелями неодобрительно. Мошенник, спасающий свою шкуру, готов оговорить кого угодно. Особо подлый мошенник сдаст и своих друзей, соратников или бывшее начальство.
Следует также помнить и то, что услугами госсвидетелей пользуются не от хорошей жизни. Зачастую у следователей просто-напросто нет достаточных для передачи дела в суд улик.
В случае израильской полиции, столь любящей выпустить стрелу, а опосля нарисовать вокруг нее мишень, это происходит так часто, что в последние годы она начала плодить этих госсвидетелей, как хороший фермер – кроликов.
Генеральный инспектор полиции Рони Альшейх даже не стесняется заявлять, что для него государственной свидетель – это фактор устрашения.
Обо всем этом я пишу, увидев потрясающую и ошеломляющую статью на сайте Globes.co.il. Как выяснилось, проходящая по «Делу 242» госпожа Нели Диновецкая стала госсвидетелем против бывшей замминистра Фаины Киршенбаум.
Она дала показания против своей подруги, в результате чего, дело против нее было закрыто. Я не знаю, о чем она говорила в суде, и о чем вещала, да и не интересует меня это. Интересно другое.
Globes сообщает, что Диновецкая была по уши в долгах. Чтобы спасти свою шкуру от обвинительного заключения и избежать преследования со стороны кредиторов, она потребовала у полиции более миллиона шекелей.
Сделка была простой: вы закрываете мое дело и передаете из казны круглую сумму, а я вам сдаю Фаину Киршенбаум. Полиция поторговалась, сбила цену в три раза, и подписала сделку.
Диновецкая получила более 320 тысяч шекелей «на руки», также полиция покрыла ее долги, точная сумма которых не указывается. Если этого мало, то полиция, судя по всему – вместе с прокуратурой – скрыла этот факт от общественности.
Даже судья Ярон Леви, ведущий это дело, был в шоке не только от суммы, но и от нечистоплотности следствия.
Три с половиной года назад, когда полиция с шумом и помпой провела массовые аресты политиков, бизнесменов, издателей, лоббистов и многих других, «Дело 242» называлось «самым ужасным коррупционным скандалом в истории государства Израиль».
В СМИ сливались прослушанные телефонные разговоры, домыслы следователей, огульные обвинения в адрес чуть ли всей партии «Наш дом Израиль». Людям портили жизнь, угрожали, доводили до банкрота.
И что мы имеем в сухом остатке? Почти со всех арестованных и задержанных сняты какие-либо подозрения. Некоторых мелких воришек «подвесили за ребра», в результате чего они стали государственными свидетелями и теперь поют под дудку полиции и прокуратуры.
В суде они скажут ровно то, чего от них ожидают поймавшие их на крючок. С некоторыми мелкими функционерами и предпринимателями подписали сделку, и они отбудут короткий срок (как правило – условный) или заплатят небольшой штраф.
«Самое ужасное дело» превратилось в навозную кучу, в которой копошатся журналисты и черные пиарщики, а также горе-следаки, выдающие сотни тысяч наших с вами шекелей ради сомнительных показаний.
Так что, если вы не понимаете, почему у столь богатого государства нет денег на пенсии для репатриантов из бывшего СССР или на социальное жилье, то знайте: кроме раздутого госаппарата и дармоедов в лапсердаках, кроме профсоюзов и десятков министров, вы также оплачиваете и долги мелких воришек.
И последнее. Если вы считаете, что цель оправдывает средства, то, полагаю, вы не заметили в этой истории ничего возмутительного.
Александр Гольденштейн.
То есть, следует уяснить с самого начала – государственный свидетель суть есть преступник, чья вина фактически доказана, и который сдает своих подельников, реальных или вымыiленных, взамен на свободу.
В Израиле очень любят подписывать такие сделки, полиции легче отпустить мелкого воришку, если это позволит им добраться до «крупной рыбы».
Проблема в том, что общественность смотрит на договора с госсвидетелями неодобрительно. Мошенник, спасающий свою шкуру, готов оговорить кого угодно. Особо подлый мошенник сдаст и своих друзей, соратников или бывшее начальство.
Следует также помнить и то, что услугами госсвидетелей пользуются не от хорошей жизни. Зачастую у следователей просто-напросто нет достаточных для передачи дела в суд улик.
В случае израильской полиции, столь любящей выпустить стрелу, а опосля нарисовать вокруг нее мишень, это происходит так часто, что в последние годы она начала плодить этих госсвидетелей, как хороший фермер – кроликов.
Генеральный инспектор полиции Рони Альшейх даже не стесняется заявлять, что для него государственной свидетель – это фактор устрашения.
Обо всем этом я пишу, увидев потрясающую и ошеломляющую статью на сайте Globes.co.il. Как выяснилось, проходящая по «Делу 242» госпожа Нели Диновецкая стала госсвидетелем против бывшей замминистра Фаины Киршенбаум.
Она дала показания против своей подруги, в результате чего, дело против нее было закрыто. Я не знаю, о чем она говорила в суде, и о чем вещала, да и не интересует меня это. Интересно другое.
Globes сообщает, что Диновецкая была по уши в долгах. Чтобы спасти свою шкуру от обвинительного заключения и избежать преследования со стороны кредиторов, она потребовала у полиции более миллиона шекелей.
Сделка была простой: вы закрываете мое дело и передаете из казны круглую сумму, а я вам сдаю Фаину Киршенбаум. Полиция поторговалась, сбила цену в три раза, и подписала сделку.
Диновецкая получила более 320 тысяч шекелей «на руки», также полиция покрыла ее долги, точная сумма которых не указывается. Если этого мало, то полиция, судя по всему – вместе с прокуратурой – скрыла этот факт от общественности.
Даже судья Ярон Леви, ведущий это дело, был в шоке не только от суммы, но и от нечистоплотности следствия.
Три с половиной года назад, когда полиция с шумом и помпой провела массовые аресты политиков, бизнесменов, издателей, лоббистов и многих других, «Дело 242» называлось «самым ужасным коррупционным скандалом в истории государства Израиль».
В СМИ сливались прослушанные телефонные разговоры, домыслы следователей, огульные обвинения в адрес чуть ли всей партии «Наш дом Израиль». Людям портили жизнь, угрожали, доводили до банкрота.
И что мы имеем в сухом остатке? Почти со всех арестованных и задержанных сняты какие-либо подозрения. Некоторых мелких воришек «подвесили за ребра», в результате чего они стали государственными свидетелями и теперь поют под дудку полиции и прокуратуры.
В суде они скажут ровно то, чего от них ожидают поймавшие их на крючок. С некоторыми мелкими функционерами и предпринимателями подписали сделку, и они отбудут короткий срок (как правило – условный) или заплатят небольшой штраф.
«Самое ужасное дело» превратилось в навозную кучу, в которой копошатся журналисты и черные пиарщики, а также горе-следаки, выдающие сотни тысяч наших с вами шекелей ради сомнительных показаний.
Так что, если вы не понимаете, почему у столь богатого государства нет денег на пенсии для репатриантов из бывшего СССР или на социальное жилье, то знайте: кроме раздутого госаппарата и дармоедов в лапсердаках, кроме профсоюзов и десятков министров, вы также оплачиваете и долги мелких воришек.
И последнее. Если вы считаете, что цель оправдывает средства, то, полагаю, вы не заметили в этой истории ничего возмутительного.
Александр Гольденштейн.
2