Выражать благодарность политикам не принято. Если кто-то из них кому-то в чем-то конкретно помог – да. А так – нет. Мове тон. Если вы, конечно, не живете в тоталитарном государстве. Но это уже не мы.
Две версии
Даже мой 11-летний внук сказал как-то, что не любит политиков. «Почему?» – поинтересовался я, удивившись, что ему вообще известно об их существовании. – «Потому что они все коррумпированы!» - на иврите ответил мальчик. Он знает! Ему уже сказали, а ребенок еще в том возрасте, когда всему сказанному в школе верит.
Умудренные жизнью взрослые должны поступать иначе, но ведут себя порой, как дети. Тому, что обещают им политики перед выборами – зачастую верят, а тому, что они делают после – нет. Даже в тех действительно редких случаях, когда они делают, что обещали. Поскольку и взрослые склонны прислушиваться к тому, что вокруг говорят.
А вокруг всякого политического действия, свидетельствующего об успехе, среди политиков разворачивается тяжелая вутривидовая борьба с целью приписать сделанное себе, а не удастся – дезавуировать его. Сейчас мы можем наблюдать проявление этой тенденции в реальном времени.
В прошлую пятницу было объявлено о фактическом начале пенсионной реформы. Выделение под нажимом НДИ 1,9 млрд. шекелей в год на социальную поддержку пожилых именно то и означает. Изменение критериев получения пособий и льгот отразится в первую очередь на репатриантах пенсионного возраста – самой ущемленной социальной группе израильтян.
В общеизраильских СМИ, на иврите, это, кстати, очень быстро поняли – и честно пытались поднять общественную панику, еще когда НДИ впервые заявила о намерении провести пенсионную реформу. Газета левого истеблишмента «Гаарец» причитала, что Либерман в угоду своему электорату собирается разорить страну.
В том, ради какого контингента ломаются копья, ни у кого не было сомнений. Когда в прошлую пятницу все произошло, The Marker, экономическое приложение к «Гаарец», в первом же номере вышел с заголовком о впечатляющем достижении НДИ. В целом в СМИ на иврите чувствуется естественное недоумение и с трудом сдерживаемое раздражение, но и полное понимание, что сделано, для кого и кем.
Но на «русской улице», которой все от этой щедрости вроде и досталось, никакого праздника. В кухонных разговорах – недоверчивая настороженность, в соцсетях и блогах – скептицизм и критицизм. Альтернативные Либерману претенденты в радетели «русских» стариков спешат продемонстрировать разочарование и обиду за них на него.
Все сводится, в основном, к двум версиям, как бы отрицающим, а на самом деле дополняющим друг друга:
1. И это все, что он сделал? Ха-ха!
2. Это сделал не он!
Поскольку повторять это будут чем дальше, тем чаще, разберемся на кухне с обеими.
Коалиционный гамбит
Тем, кто никогда не держал в руках миллиард и не распоряжался им (то есть большинству из нас), трудно представить, много это или мало - почти два. Надо с чем-то сравнивать.
Как говорят специалисты, ни один отдельный социальный проект не получал в последние десятилетия такого объемного финансирования. Бюджет министерства абсорбции – тоже преимущественно социального – примерно такой же. Целого министерства!
Напомню, НДИ требовала на осуществление своей пенсионной реформы 1,4 млрд. Это было ее условием для присоединения к коалиции сразу после выборов. Не единственным, – в коалиционных переговорах всегда запрашивают больше, чтобы получить необходимое. Но, в конце концов, все уперлось именно в него.
Когда переговоры зашли в тупик, я сам слышал от участников переговоров от НДИ, что партия готова войти в коалицию, если получит гарантию осуществления пенсионной реформы.
Какой могла быть гарантия? Обязательство выделить в бюджете 1,4 млрд. шекелей для этой программы. Представители министра финансов Моше Кахлона категорически отказались даже обсуждать такую возможность.
Так – фактически из-за пенсий - тогда НДИ оказалась в оппозиции. И так же пенсионная проблема стала решающим моментом для присоединения НДИ к правительству, когда через год коалиционные переговоры с ней пошли на второй круг.
Вопрос распределения портфелей - в том числе назначение Либермана министром обороны – был решен сразу же. И все опять уперлось в проблему пенсионеров.
Опять на кону была та же цифра – 1,4 млрд. Опять министерство финансов, уже в лице самого министра, Моше Кахлона, отказалось ее принять. Он заявил, что проводить реформу с такими громадными бюджетными затратами в интересах одного сектора – неприемлемо.
Цитировали его фразу: «Что получит Бузагло, то получит и Либерман». (Бузагло – по распространенной фамилии марокканских евреев – так с легкой руки знаменитого судьи Верховного Суда Мишаэля Хешина, принято называть простых людей, выходцев из восточных общин.) Грозился сдать ключи от кабинета и служебной машины – и уехать на автобусе в Хайфу.
Либерман тогда же заявил, что без решения пенсионной проблемы репатриантов его партия в коалицию не войдет – он готов отказаться от поста министра обороны, но не от своих требований по пенсиям.
Остро запахло коалиционным кризисом.
Пространство для компромисса
Компромисс удалось найти в том, что улучшение материального положения пожилых людей, оказавшихся без пенсий или с мизерными пенсиями на старости лет, будет проводиться в интересах всех слоев населения, а не только репатриантов.
В НДИ пошли на это, понимая, что декларирование реформы ради одного сектора уязвимо перед БАГАЦем – даже если правительство и Кнессет примут ее, Высший суд справедливости заблокирует это решение.
Именно с учетом юридических сложностей с тех пор в официальных документах не идет речь о пенсионной реформе, а только – о социальных выплатах лицам пожилого возраста. Фактически это и имеется в виду – не собственно пенсии (это потребовало бы прохождения многих инстанций в течение многих лет), а собственно пособия.
Основной доход «русских» пенсионеров, к сожалению, составляют пособия, – приличные пенсии мало кому удалось заработать. Так что как эту реформу ни назови, она все равно коснется в первую очередь «русских».
Уступив по формальным поводам, на сумме все же настояли. В коалиционных соглашениях записана именно она - 1,4 млрд. шекелей.
Только после этого НДИ согласилась присоединиться к коалиции. И те же люди, которые попрекали Либермана отказом войти в коалицию, стали стыдить его продажей интересов «русских» пенсионеров за престижный пост министра обороны: дескать, слишком мало взял.
Либерман знал то время, когда он сможет взять больше. При обсуждении проекта бюджета в правительстве вновь наступил момент, когда есть возможность диктовать условия – и начальная цифра выросла до 1,9 млрд.
Не осчастливить, но спасти
И тот же вопрос: это много?
Это больше, чем было обещано, чем собирался выделить Минфин.
И это меньше, чем нужно для того, чтобы сделать «русских» пенсионеров обеспеченными людьми.
Они не станут богатыми от грядущих прибавок. Либерман этого им и не обещал. А если бы пообещал, оказался бы лгуном и популистом. Нельзя обещать вынуть из казны больше, чем она может выдержать.
Никто не говорил и не скажет, что увеличение пособий обеспечит репатриантам уровень жизни старожилов, успевших заработать себе приличные пенсии за время трудового стажа в стране.
Речь шла о том, чтобы избавить «русских» стариков от нищеты. Ликвидировать очевидные диспропорции и несправедливость – вроде той, что увеличение пособий по старости на 2% за каждый отработанный год начинает начисляться с 11-го года трудового стажа. Репатрианты просто не в состоянии заработать максимальную прибавку, как старожилы (для этого стаж должен составлять 35 лет), - точно так же, как не могли сформировать достаточные пенсионные накопления. Теперь эта дискриминация устранена – прибавка будет начисляться с первого года работы. Поднят потолок разрешенного заработка, сохраняющий право на получение социальной надбавки, введен еще ряд новшеств.
Все это – не изменение статуса, не переход в новый социальный класс, а лишь улучшение существующего положения, действительно нетерпимого.
Проверка боем
Либерман и его партия смогли сделать то, чего никто не сделал до них: они превратили проблему «русских» пенсионеров в публичную, общепризнанную, актуальную. От нее уже не отмахнуться. И в этом надежда на то, что выбитое сегодня – не итог, а начало.
Либерман и НДИ сделали то, на что никто не решался и не мог сделать до них и кроме них: трижды ставили решение проблем «русских» пенсионеров ультимативно – как ключевой вопрос сначала формирования, а потом и существования правительственной коалиции.
Чтобы вы не сомневались: все, что получено, удалось получить с применением силы.
Это было силовое давление, когда Либерман – в конечном счете из-за пенсий – не вошел в правительство после выборов. Уйдя в оппозицию и оставив коалицию в минимальном составе, он поставил главу правительства перед жесткой альтернативой: либо новые выборы, либо новое приглашение в коалицию НДИ – тогда уже с принятием ее условий.
Это было силовое давление, когда ключевым условием вхождения НДИ в коалицию стало проведение реформы социального обеспечения пенсионеров. И на него коалиции пришлось пойти. Потому что как бы ни хотел Кахлон отстоять свой принцип, что старики Либермана получат что-то только вместе с Бузагло и в равной доле, еще меньше он хотел оставлять ключи на столе и уезжать домой рейсовым автобусом в Хайфу.
Это было силовое давление, когда сейчас, при обсуждении бюджета, были выдвинуты дополнительные требования по социальному обеспечению пенсионеров, отмены дискриминационных условий и сохранении налоговых льгот репатриантов, на который покушался Минфин.
Либерман не заявлял об этом публично, но в его окружении знали (а премьера он предупредил сам), что НДИ не проголосует за правительственный проект бюджета, если в нем не будут учтены ее требования.
Никто из русскоязычных депутатов (а именно они прежде всего сейчас попрекают Либермана тем, что и выбил мало, и выбил не он) не смог бы сделать ничего подобного. Все выбивалось силой.
У них в их партиях не то положение, чтобы выбивать силой что-то для «русских» стариков. Они там в меньшинстве.
Их истинные возможности, желание и приверженность интересам общины прошли убедительную проверку совсем недавно.
Те же нововведения, которые заложены в бюджет сегодня, можно было провести уже в бюджете нынешнего года. Если бы хоть у одного из русскоязычных депутатов от коалиции (их в ее прежнем составе было трое) хватило честности и решимости отказаться проголосовать за бюджет без решения, хотя бы тех же пенсионных проблем.
Коалиция в 61 голос позволяла это сделать – один голос мог решить все. Ни один этого не сделал.
Поэтому все эти упреки и версии для снижения эффекта сделанного – от лукавого. Рассчитывать «русские» пенсионеры могут только на тех, кто действительно за них - не декларативно и даже не эмоционально, а просто потому, что у них на «русской улице» сосредоточен основной электорат, это «любовь с интересом», ее не унесет политическим ветром.
На тех, кто располагает этими самыми – которые что-то весят, а не звенят от пустоты.
Автор: Владимир Бейдер
Две версии
Даже мой 11-летний внук сказал как-то, что не любит политиков. «Почему?» – поинтересовался я, удивившись, что ему вообще известно об их существовании. – «Потому что они все коррумпированы!» - на иврите ответил мальчик. Он знает! Ему уже сказали, а ребенок еще в том возрасте, когда всему сказанному в школе верит.
Умудренные жизнью взрослые должны поступать иначе, но ведут себя порой, как дети. Тому, что обещают им политики перед выборами – зачастую верят, а тому, что они делают после – нет. Даже в тех действительно редких случаях, когда они делают, что обещали. Поскольку и взрослые склонны прислушиваться к тому, что вокруг говорят.
А вокруг всякого политического действия, свидетельствующего об успехе, среди политиков разворачивается тяжелая вутривидовая борьба с целью приписать сделанное себе, а не удастся – дезавуировать его. Сейчас мы можем наблюдать проявление этой тенденции в реальном времени.
В прошлую пятницу было объявлено о фактическом начале пенсионной реформы. Выделение под нажимом НДИ 1,9 млрд. шекелей в год на социальную поддержку пожилых именно то и означает. Изменение критериев получения пособий и льгот отразится в первую очередь на репатриантах пенсионного возраста – самой ущемленной социальной группе израильтян.
В общеизраильских СМИ, на иврите, это, кстати, очень быстро поняли – и честно пытались поднять общественную панику, еще когда НДИ впервые заявила о намерении провести пенсионную реформу. Газета левого истеблишмента «Гаарец» причитала, что Либерман в угоду своему электорату собирается разорить страну.
В том, ради какого контингента ломаются копья, ни у кого не было сомнений. Когда в прошлую пятницу все произошло, The Marker, экономическое приложение к «Гаарец», в первом же номере вышел с заголовком о впечатляющем достижении НДИ. В целом в СМИ на иврите чувствуется естественное недоумение и с трудом сдерживаемое раздражение, но и полное понимание, что сделано, для кого и кем.
Но на «русской улице», которой все от этой щедрости вроде и досталось, никакого праздника. В кухонных разговорах – недоверчивая настороженность, в соцсетях и блогах – скептицизм и критицизм. Альтернативные Либерману претенденты в радетели «русских» стариков спешат продемонстрировать разочарование и обиду за них на него.
Все сводится, в основном, к двум версиям, как бы отрицающим, а на самом деле дополняющим друг друга:
1. И это все, что он сделал? Ха-ха!
2. Это сделал не он!
Поскольку повторять это будут чем дальше, тем чаще, разберемся на кухне с обеими.
Коалиционный гамбит
Тем, кто никогда не держал в руках миллиард и не распоряжался им (то есть большинству из нас), трудно представить, много это или мало - почти два. Надо с чем-то сравнивать.
Как говорят специалисты, ни один отдельный социальный проект не получал в последние десятилетия такого объемного финансирования. Бюджет министерства абсорбции – тоже преимущественно социального – примерно такой же. Целого министерства!
Напомню, НДИ требовала на осуществление своей пенсионной реформы 1,4 млрд. Это было ее условием для присоединения к коалиции сразу после выборов. Не единственным, – в коалиционных переговорах всегда запрашивают больше, чтобы получить необходимое. Но, в конце концов, все уперлось именно в него.
Когда переговоры зашли в тупик, я сам слышал от участников переговоров от НДИ, что партия готова войти в коалицию, если получит гарантию осуществления пенсионной реформы.
Какой могла быть гарантия? Обязательство выделить в бюджете 1,4 млрд. шекелей для этой программы. Представители министра финансов Моше Кахлона категорически отказались даже обсуждать такую возможность.
Так – фактически из-за пенсий - тогда НДИ оказалась в оппозиции. И так же пенсионная проблема стала решающим моментом для присоединения НДИ к правительству, когда через год коалиционные переговоры с ней пошли на второй круг.
Вопрос распределения портфелей - в том числе назначение Либермана министром обороны – был решен сразу же. И все опять уперлось в проблему пенсионеров.
Опять на кону была та же цифра – 1,4 млрд. Опять министерство финансов, уже в лице самого министра, Моше Кахлона, отказалось ее принять. Он заявил, что проводить реформу с такими громадными бюджетными затратами в интересах одного сектора – неприемлемо.
Цитировали его фразу: «Что получит Бузагло, то получит и Либерман». (Бузагло – по распространенной фамилии марокканских евреев – так с легкой руки знаменитого судьи Верховного Суда Мишаэля Хешина, принято называть простых людей, выходцев из восточных общин.) Грозился сдать ключи от кабинета и служебной машины – и уехать на автобусе в Хайфу.
Либерман тогда же заявил, что без решения пенсионной проблемы репатриантов его партия в коалицию не войдет – он готов отказаться от поста министра обороны, но не от своих требований по пенсиям.
Остро запахло коалиционным кризисом.
Пространство для компромисса
Компромисс удалось найти в том, что улучшение материального положения пожилых людей, оказавшихся без пенсий или с мизерными пенсиями на старости лет, будет проводиться в интересах всех слоев населения, а не только репатриантов.
В НДИ пошли на это, понимая, что декларирование реформы ради одного сектора уязвимо перед БАГАЦем – даже если правительство и Кнессет примут ее, Высший суд справедливости заблокирует это решение.
Именно с учетом юридических сложностей с тех пор в официальных документах не идет речь о пенсионной реформе, а только – о социальных выплатах лицам пожилого возраста. Фактически это и имеется в виду – не собственно пенсии (это потребовало бы прохождения многих инстанций в течение многих лет), а собственно пособия.
Основной доход «русских» пенсионеров, к сожалению, составляют пособия, – приличные пенсии мало кому удалось заработать. Так что как эту реформу ни назови, она все равно коснется в первую очередь «русских».
Уступив по формальным поводам, на сумме все же настояли. В коалиционных соглашениях записана именно она - 1,4 млрд. шекелей.
Только после этого НДИ согласилась присоединиться к коалиции. И те же люди, которые попрекали Либермана отказом войти в коалицию, стали стыдить его продажей интересов «русских» пенсионеров за престижный пост министра обороны: дескать, слишком мало взял.
Либерман знал то время, когда он сможет взять больше. При обсуждении проекта бюджета в правительстве вновь наступил момент, когда есть возможность диктовать условия – и начальная цифра выросла до 1,9 млрд.
Не осчастливить, но спасти
И тот же вопрос: это много?
Это больше, чем было обещано, чем собирался выделить Минфин.
И это меньше, чем нужно для того, чтобы сделать «русских» пенсионеров обеспеченными людьми.
Они не станут богатыми от грядущих прибавок. Либерман этого им и не обещал. А если бы пообещал, оказался бы лгуном и популистом. Нельзя обещать вынуть из казны больше, чем она может выдержать.
Никто не говорил и не скажет, что увеличение пособий обеспечит репатриантам уровень жизни старожилов, успевших заработать себе приличные пенсии за время трудового стажа в стране.
Речь шла о том, чтобы избавить «русских» стариков от нищеты. Ликвидировать очевидные диспропорции и несправедливость – вроде той, что увеличение пособий по старости на 2% за каждый отработанный год начинает начисляться с 11-го года трудового стажа. Репатрианты просто не в состоянии заработать максимальную прибавку, как старожилы (для этого стаж должен составлять 35 лет), - точно так же, как не могли сформировать достаточные пенсионные накопления. Теперь эта дискриминация устранена – прибавка будет начисляться с первого года работы. Поднят потолок разрешенного заработка, сохраняющий право на получение социальной надбавки, введен еще ряд новшеств.
Все это – не изменение статуса, не переход в новый социальный класс, а лишь улучшение существующего положения, действительно нетерпимого.
Проверка боем
Либерман и его партия смогли сделать то, чего никто не сделал до них: они превратили проблему «русских» пенсионеров в публичную, общепризнанную, актуальную. От нее уже не отмахнуться. И в этом надежда на то, что выбитое сегодня – не итог, а начало.
Либерман и НДИ сделали то, на что никто не решался и не мог сделать до них и кроме них: трижды ставили решение проблем «русских» пенсионеров ультимативно – как ключевой вопрос сначала формирования, а потом и существования правительственной коалиции.
Чтобы вы не сомневались: все, что получено, удалось получить с применением силы.
Это было силовое давление, когда Либерман – в конечном счете из-за пенсий – не вошел в правительство после выборов. Уйдя в оппозицию и оставив коалицию в минимальном составе, он поставил главу правительства перед жесткой альтернативой: либо новые выборы, либо новое приглашение в коалицию НДИ – тогда уже с принятием ее условий.
Это было силовое давление, когда ключевым условием вхождения НДИ в коалицию стало проведение реформы социального обеспечения пенсионеров. И на него коалиции пришлось пойти. Потому что как бы ни хотел Кахлон отстоять свой принцип, что старики Либермана получат что-то только вместе с Бузагло и в равной доле, еще меньше он хотел оставлять ключи на столе и уезжать домой рейсовым автобусом в Хайфу.
Это было силовое давление, когда сейчас, при обсуждении бюджета, были выдвинуты дополнительные требования по социальному обеспечению пенсионеров, отмены дискриминационных условий и сохранении налоговых льгот репатриантов, на который покушался Минфин.
Либерман не заявлял об этом публично, но в его окружении знали (а премьера он предупредил сам), что НДИ не проголосует за правительственный проект бюджета, если в нем не будут учтены ее требования.
Никто из русскоязычных депутатов (а именно они прежде всего сейчас попрекают Либермана тем, что и выбил мало, и выбил не он) не смог бы сделать ничего подобного. Все выбивалось силой.
У них в их партиях не то положение, чтобы выбивать силой что-то для «русских» стариков. Они там в меньшинстве.
Их истинные возможности, желание и приверженность интересам общины прошли убедительную проверку совсем недавно.
Те же нововведения, которые заложены в бюджет сегодня, можно было провести уже в бюджете нынешнего года. Если бы хоть у одного из русскоязычных депутатов от коалиции (их в ее прежнем составе было трое) хватило честности и решимости отказаться проголосовать за бюджет без решения, хотя бы тех же пенсионных проблем.
Коалиция в 61 голос позволяла это сделать – один голос мог решить все. Ни один этого не сделал.
Поэтому все эти упреки и версии для снижения эффекта сделанного – от лукавого. Рассчитывать «русские» пенсионеры могут только на тех, кто действительно за них - не декларативно и даже не эмоционально, а просто потому, что у них на «русской улице» сосредоточен основной электорат, это «любовь с интересом», ее не унесет политическим ветром.
На тех, кто располагает этими самыми – которые что-то весят, а не звенят от пустоты.
Автор: Владимир Бейдер